Исковое заявление о расторжении договора. Расторжение договора Влечет для другой стороны

Образец искового заявления о расторжении договора. Расторжение договора возможно по взаимному согласию сторон договора. Если договориться не удалось, то расторгать договор придется через суд, путем подачи иска о расторжении договора.

Договор можно расторгнуть в случае, если это предусмотрено законом (например, договор найма жилого помещения, дарения и аренды) или в случае существенного нарушения условий договора. Существенным признается нарушение договора одной из сторон, которое влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора.

Существенное изменение обстоятельств, из которых исходили стороны при заключении договора, является основанием для его изменения или расторжения, если иное не предусмотрено договором или не вытекает из его существа. Изменение обстоятельств признается существенным, когда они изменились настолько, что, если бы стороны могли это разумно предвидеть, договор вообще не был бы ими заключен или был бы заключен на значительно отличающихся условиях.

По данной категории споров предусмотрен досудебный порядок урегулирования. Это значит, что необходимо вручить ответчику , в которой предложено расторгнуть договор в добровольном порядке. К исковому заявлению необходимо приложить текст претензии и доказательства того, что ответчик ее получил. После истечения срока, установленного в претензии, можно обращаться в суд. Если такой срок не был установлен в претензии, то по закону он составит 30 дней.

Поскольку договорные отношения являются многообразными, рекомендуем ознакомиться с соответствующими публикациями на нашем сайте для определения правил и размера подлежащей уплате по соответствующим требованиям. Качественно и грамотно оформить иск поможет ознакомление с основными правилами составления искового заявления.

В ___________________________
(наименование суда)
Истец: _______________________
(ФИО полностью, адрес)
Ответчик: ____________________
(ФИО полностью, адрес)
: ____________________
(вся сумма из требований)

Исковое заявление о расторжении договора

Между мной и ответчиком _________ (ФИО ответчика) «___»_________ ____ г. был заключен договор _________ (указать, о чем договор, в чем заключаются его существенные условия, какие обязанности возникли у сторон договора).

В связи с существенным нарушением условий (изменением обстоятельств) договора _________ (указать, в чем заключается нарушение условий или изменение обстоятельств, из которых стороны исходили при его заключении, с учетом требования статьи 451 Гражданского кодекса РФ) дальнейшее исполнение договора невозможно.

«___»_________ ____ г. я предложил ответчику расторгнуть договор, вручив ему письменную претензию, установив срок для ответа до «___»_________ ____ г. На мое предложение ответчик не отреагировал (если отказался, указать подробнее доводы ответчика, причины несогласия с ними истца).

При расторжении договора необходимо определить последствия расторжения, распределив расходы, понесенные в связи с исполнением договора _________ (указать, как необходимо распределить расходы, какую сумму взыскать с ответчика, при необходимости привести расчет исковых требований).

На основании изложенного, руководствуясь статьями 131-132 Гражданского процессуального кодекса РФ,

1. Расторгнуть договор _________ (наименование договора) от «___»_________ ____ г. между _________ (ФИО истца) и _________ (ФИО ответчика).
2. Взыскать с ответчика сумму _______ руб., в счет расходов, понесенных в связи с исполнением договора.

Перечень прилагаемых к заявлению документов (копии по числу лиц, участвующих в деле):

1. Копия искового заявления
2. Документ, подтверждающий уплату государственной пошлины
3. Копия договора
4. Копия претензии
5. Документы, подтверждающие существенное нарушение условий договора или существенное изменение обстоятельств
6. Другие доказательства, подтверждающие основания искового заявления о расторжении договора

Дата подачи заявления «___»_________ ____ г. Подпись истца _______

Согласно российскому гражданскому законодательству существенное нарушение договора является основанием для одностороннего изменения или расторжения договора (пункт 2 статьи 450 ГК РФ). Если обратиться к системе способов защиты гражданских прав, установленных законодателем, можно прийти к выводу об использовании в данном случае такого способа защиты, как прекращение или изменение правоотношения (статья 12 ГК РФ).

Однако такое одностороннее изменение или расторжение договора идет в разрез с принципом свободы договора в силу отсутствия согласованности воли сторон.

Там, где сталкиваются разнонаправленные воли, всегда есть потенциальная угроза нарушения интересов той или иной стороны.

В этой ситуации грамотно изложенная правовая норма способна упорядочить отношения сторон и защитить интересы, поставленные под угрозу. Не всякое нарушение договора должно влечь столь серьезное последствие, как расторжение договора, а только такое, при котором становится очевидным неудовлетворение потребностей другой стороны, которыми она руководствовалась в момент заключения договора. В противном случае возникло бы противоречие основным экономическим законам и угроза дестабилизации оборота.

Определение ущерба и понятие лишение

В связи с этим законодатель вводит понятие существенности нарушения договора, формулируя существенное нарушение как «такое нарушение договора одной из сторон, которое влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора» (статья 450 ГК РФ).

Конструктивно данное положение является довольно «перегруженным» с точки зрения употребляемых терминов. Речь идет прежде всего об определении ущерба через понятие лишения. Если обратиться к буквальному толкованию слов, можно прийти к выводу, что такая формулировка указывает на два различных признака, необходимых для понятия существенного нарушения.

Первый признак выражается в наличии у потерпевшей стороны ущерба, то есть потери, убытка, урона, который она понесла вследствие нарушения договора другой стороной. Таким образом, законодатель, по сути, отсылает нас к легальному определению убытков, данному в статье 15 ГК РФ. При этом следует отметить отсутствие указания на конкретную форму убытков, что дает основание полагать, что в смысл статьи 450 Кодекса включен ущерб и как реальный ущерб, и как упущенная выгода.

С другой стороны, понятие «лишение» предполагает наличие противоправного поведения другой стороны, которое и стало причиной лишения; буквально - у потерпевшей стороны отняли то, на что она имела право рассчитывать. Однако при толковании этой формулировки возникают проблемы. Ведь очевидно, что лишиться можно лишь того, чем уже обладаешь. Представляется, что в данном случае законодатель исходит из того, что потерпевшая сторона лишается прежде всего не столько материального блага, сколько права, возникшего у нее из договора и представляющего для нее законный договорный интерес.

Подобное буквальное толкование в доктрине гражданского права не является бесспорным.

Судебная практика в этом вопросе заняла довольно жесткую противоположную позицию. Нарушение признается существенным только в случае доказанности возникновения убытков, причем учитывается не только сам факт наличия убытков, но и их размер. Так, по одному из дел Федеральный арбитражный суд Уральского округа отказал в удовлетворении иска о расторжении договора, обосновав это недоказанностью понесенных истцом убытков (постановление ФАС Уральского округа от 30.04.04 № Ф09P1178/04PГК).

В другом деле Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа отказал в удовлетворении иска о расторжении договора в силу незначительного размера задолженности арендатора, несмотря на наличие предусмотренного договором основания расторжения. При этом в основу решения положены следующие доводы: «досрочное расторжение договора является крайней мерой за нарушение арендатором своих обязательств и применяется в случае неисполнения арендатором обязательства в разумный срок даже после направления ему предупреждения об этом. Как усматривается из материалов дела и установлено судом, к моменту рассмотрения дела ответчик погасил часть задолженности, а оставшаяся, равная 50 000 руб., меньше размера квартальной арендной платы, установленной пунктом 3.1 договора. С учетом изложенного нарушение арендатором обязательства может быть признано несущественным» (постановление ФАС СевероPЗападного округа от 23.06.04 № А56-34430/03).

Понятие значительности ущерба

Следующий вопрос возникает при толковании понятия «значительная степень лишения» для стороны. Понятие «значительность», бесспорно, относится к так называемым оценочным категориям в гражданском праве и требует подробного рассмотрения в свете судебной практики и доктрины.

При определении значительности следует исходить из характера и объема того права, которого лишилась потерпевшая сторона.

Из буквального смысла закона можно сделать два умозаключения на этот счет. Первое состоит в том, что сторона лишается именно того, на что она могла и должна была рассчитывать в связи с договором. И здесь следует подчеркнуть необходимость для судов непосредственно обращаться к текстам и содержанию договоров, применяя правила толкования, установленные в статье 431 ГК РФ. Объем прав и законных интересов должен определяться прежде всего договором. Договор в данном случае помогает определить верхнюю границу оправданных ожиданий потерпевшей стороны, в то время как нижняя граница всегда оказывается определенной в силу принципа диспозитивности, установленного в статье 421 ГК РФ. Названный принцип выражается в рассматриваемой ситуации в том, что при отсутствии в договоре условия, устанавливаемого законом в виде диспозитивной нормы, это условие тем не менее имплицитно существует в договоре, и, таким образом, его нарушение может привести к существенному
нарушению договора (пункт 4, абзац второй, статьи 421 ГК РФ). Более того, закон устанавливает, что даже в случае отсутствия нормы неурегулированное условие договора определяется обычаями делового оборота, применимыми к отношениям сторон (пункт 4, абзац третий, статьи 421 ГК РФ).

Таким образом, объем и характер права, на которые потерпевшая сторона могла рассчитывать, должны определяться исходя из положений всех вышеназванных источников и требуют в каждом случае детального и глубокого анализа договорных отношений и применимого законодательства.

Второе умозаключение касается момента, в который должны формироваться законные ожидания потерпевшей стороны. Закон указывает здесь на момент заключения договора, но следует иметь в виду также и динамику гражданских правоотношений. В связи с этим несправедливо было бы ограничивать законный интерес сторон только теми условиями, которые были оговорены в момент заключения договора, если в последующем эти условия претерпели изменения. Причем речь может идти как об интересах потерпевшей, так и об интересах нарушившей стороны.

Анализ легального определения позволяет выявить ряд признаков «существенного нарушения»:

1. Это разновидность нарушения договора как родового понятия;

2. Нарушение договора должно зависеть от воли нарушившей стороны либо риск нарушения должен лежать на нарушившей стороне;

3. Такое нарушение должно быть существенным. При этом существенность нарушения характеризуется:

• наличием ущерба в виде лишения;
• наличием причинно-следственной связи: нарушение ведет к причинению ущерба (убытков).

Характер лишения определяется, в свою очередь, через три критерия:

• объем и характер права должны вытекать из договора;


• 
  расчет на право должен иметь место, как правило, в момент заключения договора;


• 
  значительность лишения в праве.

Вытекающую из статьи 450 ГК РФ схему нельзя назвать безупречной, в связи с чем целесообразно обратиться к источникам международного частного права, регулирующим сходные отношения. Такое расширение области исследования позволит выявить целый ряд дополнительных критериев, которые могут быть положены в основу дальнейшего усовершенствования нормы статьи 450 ГК РФ. При этом необходимо оценить каждый их них, поскольку использование этих критериев в международном праве само по себе не означает их бесспорную ценность.

ВЕНСКАЯ КОНВЕНЦИЯ О ДОГОВОРАХ МЕЖДУНАРОДНОЙ КУПЛИ "ПРОДАЖИ ТОВАРОВ

Прежде всего следует обратиться к нормам Венской конвенции о договорах международной купли-продажи товаров 1980 года (далее - Конвенция). Российское определение существенного нарушения было, по сути, заимствовано из данного акта.

Однако даже беглый анализ статьи 25 Конвенции позволяет заметить, что отечественный законодатель использовал только часть предложенного определения. Статья 25 Конвенции звучит следующим образом: «Нарушение договора, допущенное одной стороной, является существенным, если оно влечет за собой такой вред для другой стороны, что последняя в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать на основании договора, за исключением случаев, когда нарушившая договор сторона не предвидела такого результата и разумное лицо, действующее в том же качестве при аналогичных обстоятельствах, не предвидело бы его» (выделено авт. - Э. В. ).

Таким образом, создатели Конвенции значительно ограничивают пределы ответственности неисправной стороны за существенное нарушение договора категорией «предвидимости». При этом следует подчеркнуть ряд важных моментов, относящихся к этой категории.

Во-первых, предвидимость должна быть установлена в отношении именно результата нарушения договора, а не самого нарушения. Иными словами, сторона могла не предвидеть нарушение договора, но должна была предвидеть гипотетический результат нарушения ею своих договорных обязательств.

Указание на предвидимость обозначает установление разумных пределов для осуществления потерпевшей стороной своего права на расторжение договора и требования возмещения убытков. Сторона, нарушающая договор, может предвидеть только стандартные или адекватные, наиболее распространенные последствия конкретного вида нарушения исходя из обстоятельств конкретного дела и не обязана просчитывать все возможные экстраординарные исходы ситуации. Эта идея четко прослеживается во всей Конвенции и прежде всего в нормах об убытках, применение которых логически следует после применения нормы о расторжении договора. Речь идет о статье 74 Конвенции, где после определения убытков дается указание на то, что «такие убытки не могут превышать ущерба, который нарушившая договор сторона предвидела или должна была предвидеть в момент заключения договора как возможное последствие его нарушения, учитывая обстоятельства, о которых она в то время знала или должна была знать».

Другой важный момент - это обращение к фигуре разумного лица.

К неисправной стороне предъявляются требования как к разумному лицу в том же качестве при аналогичных обстоятельствах. Данный юридический прием является довольно распространенным и используется с целью снятия субъективного аспекта при оценке действий сторон договора. Для определения предвидимости необходимо оценить поведение неисправной стороны объективно и субъективно. Именно объективный подход с позиций разумного лица является наиболее значимым. Другими словами, предполагается, что нарушившая сторона была способна предвидеть последствия нарушения, если установлено, что она могла или должна была знать о таких последствиях. Но что происходит, когда нарушившая сторона имела специальное знание и, таким образом, могла предвидеть даже больше, чем обычное разумное лицо? Союз «и» делает возможным заключить, что такое специальное знание не может приниматься в расчет, позволяя нарушившей стороне избежать признания существенного нарушения, прикрываясь парадигмой разумного лица в том же качеств
е при аналогичных обстоятельствах.

С одной стороны, неисправная сторона не обязана выходить в предвидении за рамки разумного лица, но, с другой стороны, фактическое неразумное непредвидение результата нарушения не оправдывает ее.

Следующий значимый момент в использовании критерия «предвидимости» - это момент предвидения. Статья 25 Конвенции не говорит о моменте, когда сторона должна предвидеть результат нарушения.

С другой стороны, мы видим, что момент предвидения можно определить, используя статью 74 Конвенции, где размер возмещаемого ущерба не может превышать предвидимого на момент заключения договора.

Отсюда можно заключить, что если составители Конвенции не уточнили момент предвидения, как это было сделано в вышеназванном случае, значит, время предвидения расширяется на весь срок с момента заключения договора вплоть до самого нарушения. Такой вывод подчеркивает волевой аспект нарушения договора, так как сторона действительно может предвидеть результат нарушения непосредственно перед самим нарушением и все же идет на это.

Еще один вопрос, который необходимо обозначить в связи с обращением к Венской конвенции, - это вопрос о предвидении нарушения договора исправной стороной . В соответствии со статьей 72 Конвенции «если до установленной для исполнения договора даты становится ясно, что одна из сторон совершит существенное нарушение договора, другая сторона может заявить о его расторжении». Из содержания данной нормы с очевидностью следует, что Конвенция фактически предоставляет еще одно основание для одностороннего расторжения договора в связи с предполагаемым нарушением договора другой стороной. Такая позиция, с одной стороны, предоставляет стороне по договору возможность не ждать, когда другая сторона нарушит договор, а расторгнуть его, предотвратив убытки или сократив их, с другой - еще больше усложняет оценку существенного нарушения, которое еще фактически не имело место.

И наконец, последний вопрос касается бремени доказывания. Именно на пострадавшую сторону ложится бремя доказывания, что она потерпела существенный ущерб, что в значительной степени лишилась того, на что была вправе рассчитывать по договору. Когда же ущерб и значительное лишение установлены, бремя доказывания перемещается на нарушившую сторону. «Чтобы успешно апеллировать к непредвидимости, нарушившая сторона должна доказать два обстоятельства: первое - что она совершенно не предвидела такое существенное лишение, причиненное нарушением, и второе - что любое разумное лицо на ее месте не предвидело бы его. Если нарушившая сторона сможет доказать это, то существенного нарушения не будет».

Таким образом, на основании вышеизложенного предлагается использовать критерий «предвидимости» для разумного ограничения права на расторжение договора в случае его существенного нарушения.

Это умозаключение, но только с позиции нарушившей стороны, подтверждается и мнением известного немецкогоюриста Roberta Kocha: «Кажется оправданным вывод о том, что только лишение или значительное лишение является тем, что делает нарушение существенным и что элемент предвидимости служит лишь для освобождения нарушившей стороны от ответственности за нарушение договора».

ПРИНЦИПЫ МЕЖДУНАРОДНЫХ КОММЕРЧЕСКИХ ДОГОВОРОВ (ПРИНЦИПЫ УНИДРУА)

В отличие от Венской конвенции, Принципы УНИДРУА говорят о существенном «неисполнении» договора. Следует отметить, что «неисполнение» в данном случае выступает как синоним «нарушения». Принципы так же, как и Конвенция, различают существенное неисполнение и несущественное, не являющееся серьезным. Концепция существенного неисполнения, в общем, соответствует концепции существенного нарушения по Венской конвенции. Основное значение существенного неисполнения в обеих системах - наделение потерпевшей стороны правом на расторжение договора с последующим требованием о возмещении убытков. Согласно статье 7.3.1, устанавливающей право на прекращение договора, при определении существенности неисполнения обязательства во внимание должно быть, в частности, принято:

1. существенно ли неисполнение лишает потерпевшую сторону того, что она имела право ожидать в соответствии с договором, кроме случаев, когда другая сторона не предвидела и не могла разумно предвидеть такой результат;

2. имеет ли принципиальный характер с точки зрения договора строгое соблюдение неисполненного обязательства;

3. является ли неисполнение умышленным или это следствие по грубой небрежности;

4. дает ли неисполнение потерпевшей стороне основание считать, что она не может полагаться на будущее исполнение другой стороны;

5. понесет ли неисполнившая сторона несоразмерные потери в результате подготовки или осуществления исполнения, если договор будет прекращен.

Каждый из этих критериев является сам по себе значимым и требует оценки существенности неисполнения обязательства с обращением ко всем обстоятельствам конкретного дела.

Первый критерий, по сути, был уже проанализирован ранее, так как повторяет идею Венской конвенции.

Второй критерий обращает внимание не на действительную тяжесть неисполнения, а на характер договорного обязательства, строгое исполнение которого может иметь принципиальный характер. А. С. Комаров подчеркивает, что такие обязательства строгого соблюдения не являются чем-то необычным в коммерческих договорах9. Данная позиция снова возвращает нас к вопросу признания существенным нарушением лишение в праве, а не фактическое лишение материального блага.

Иностранные комментарии Принципов УНИДРУА подтверждают целесообразность использования данного критерия. Так, Сhengwei Liu в своей работе, посвященной средствам защиты при неисполнении договорных обязательств, указывает, что «лишение в значительной степени состоит в отсутствии и утрате права стороны иметь в распоряжении или иметь возможность обладать тем благом, которое причитается ей по договору. При этом ожидания потерпевшей стороны должны быть видны из договора». Другой автор11 ссылается на точку зрения Van der Velden,а, который предлагает использовать трактовку «лишения», данную в Своде римских законов (Corpus Juris Secundum), а именно «лишение не обязательно должно быть действительным и не обязательно должно влечь реальный ущерб, но означает лишение в праве, отличное от фактического лишения и определяемое через отказ от исполнения того, что сторона должна получить по договору, или осуществление того, что сторона не имела права делать по договору».

Примером использования данного формального критерия является неисполнение договорного обязательства в срок, предусмотренный договором, независимо от фактически причиненного ущерба от неисполнения обязательства в надлежащий срок.

Один из самых известных юристов в области международного частного права Peter Schlechtriem в своем комментарии к Венской конвенции отметил, что «когда точная дата поставки устанавливается соглашением, неисполнение поставки товаров в срок в соответствии с условиями договора ведет к нарушению основанного на договоре интереса в принятии поставки в определенное время, которое является таким существенным, что договор может быть расторгнут независимо от наличия реального ущерба в результате задержки поставки».

Третий критерий, предложенный Принципами УНИДРУА (является ли неисполнение умышленным или это следствие грубой небрежности), указывает на необходимость определить форму вины нарушившей стороны. Для существенного нарушения может иметь определенное значение умышленное неисполнение.

В Венской конвенции нет аналогичной нормы. В соответствии с вышеизложенным критерием, «даже если неисполнение само по себе является несущественным и его последствия не лишают сторону в значительной степени того, на что она была вправе рассчитывать, такое неисполнение может быть признано существенным при установлении умысла. Это дает пострадавшей стороне основание полагать, что она не может рассчитывать на исполнение обязательств стороной в будущем».

«Намерение нарушить договор может приниматься в расчет только в случае, когда умышленное или небрежное поведение стороны создает неуверенность в будущем исполнении договора стороной».

Таким образом, данный критерий играет роль факультативного и должен приниматься в расчет только в определенных выше случаях.

Четвертый критерий (отсутствие надежды на будущее исполнение) имеет значение, если, например, сторона должна осуществить исполнение по частям и ясно, что недостаток, обнаруженный в уже исполненной части, будет повторяться во всех остальных. Тогда потерпевшая сторона может прекратить договор, даже если дефекты в ранее исполненных частях по своему характеру не были достаточными для прекращения договора.

Последний, пятый, критерий (несоразмерные потери в результате подготовки или осуществления исполнения, если договор будет прекращен) не имеет прямого отношения к определению существенного нарушения.

Этот подход имеет целью ограничение использования права на расторжение договора, а не определение существенного нарушения. Другими словами, он «ограничивает возможность использования такого средства защиты, как расторжение договора, несмотря на наличие существенного нарушения, не отрицая при этом существенность нарушения».

Кроме изложенных выше критериев определения существенного нарушения интерес представляет также статья 7.1.4 Принципов УНИДРУА, регламентирующая случай «излечимого» исполнения. Речь идет о возможности исправления и, таким образом, избежания применения другой стороной права на расторжение договора при соблюдении определенных условий:

«Неисполнившая сторона может за свой счет исправить любое неисполнение, при условии, что:

• она без неоправданной задержки уведомит о предлагаемом способе и времени исправления;
• исправление соответствует данным обстоятельствам;
• потерпевшая сторона не имеет законного интереса отказаться от исправления;
• исправление осуществляется незамедлительно».

Рассмотрение «излечимости» как ограничивающего фактора при определении существенного нарушения допустимо, только если нарушившая сторона будет доказывать, когда исправление нарушения реально возможно, что она желает исправить недостатки и потерпевшая сторона не лишается в значительной степени того, на что была вправе рассчитывать на основании договора.

Данное правило в полной мере подтверждает определяющее значение принципа святости или предпочтительности исполнения договора.

Robert Koch полагает, что «разумно использовать критерий, изложенный в статье 7.1.4 Принципов УНИДРУА для отрицания факта существенного нарушения, когда все требования соблюдены. Во избежание теоретических и практических трудностей в отношениях сторон такое право на исправление должно прекращаться уведомлением о расторжении договора».

Необходимо отметить, что данный подход нашел своеобразное отражение в отечественной судебной практике. В частности, информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 05.05.97 № 14 «Обзор практики разрешения споров, связанных с заключением, изменением и расторжением договоров» содержит следующее разъяснение в отношении договора аренды: «Требование о расторжении договора аренды не подлежит удовлетворению, если в разумный срок устранены нарушения, послужившие основанием для обращения в арбитражный суд». Хотя в данном случае речь идет об исправлении на момент обращения в суд, а не о возможном будущем исправлении. Тем не менее логика остается той же.

ПРИНЦИПЫ ЕВРОПЕЙСКОГО КОНТРАКТНОГО ПРАВА

В соответствии со статьей 8:103 Принципов выделяется три основных критерия для определения существенного нарушения.

Неисполнение обязательства является серьезным для контракта, если:

• сущностью контракта является строгое исполнение обязательств, или
• неисполнение существенно лишает потерпевшую сторону того, что она имела право ожидать по контракту, если только другая сторона предвидела и имела основания предвидеть такой результат, или
• неисполнение является намеренным и дает основания пострадавшей стороне считать, что она не может полагаться на дальнейшее исполнение другой стороной своих обязательств.

Статья 8:105 Принципов так же, как и Венская конвенция, допускает ситуацию так называемого предвидимого неисполнения, когда неисполнение еще не произошло, однако участнику контракта до начала исполнения последнего другой стороной стало очевидно, что действия контрагента повлекут существенное неисполнение. В таком случае исправная сторона может потребовать адекватного страхования должного исполнения, и если такое страхование не произведено в течение разумного срока, то сторона, требующая этого, может прекратить контракт, если продолжает обоснованно полагать, что последует существенное неисполнение контракта другой стороной.

Таким образом, можно заметить, что положения Принципов Европейского контрактного права о существенном нарушении договора, в общем, следуют логике статьи 25 Венской конвенции, хотя терминология несколько различна. Очевидно, что в пунктах (а) и (в) статьи 8:103 были учтены также доктринальная и судебная позиции по данному вопросу.

Итак, анализ законодательства, доктрины и судебной практики показывает, что легальное определение существенного нарушения не является совершенным, так как:

• оценочное понятие существенности определяется через другое оценочное понятие «значительность»;
• не очевиден вопрос о том, что включает в себя понятие ущерба;
• спорным является вопрос о том, что понимается под лишением: лишение в праве или материальные потери пострадавшей стороны;
• неясно, чем могут быть ограничены ожидания стороны;
• не уточнено, когда должны формироваться эти ожидания и возможно ли их изменение при последующем изменении договора.

На сегодняшний день судебная практика идет по пути признания нарушения существенным только в случае, когда такое нарушение влечет значительные убытки и является очевидным для любого лица. Представляется, что, если бы законодатель хотел ограничить понятие «существенное нарушение» только такими случаями, это было бы четко отражено в законе. Но слишком расплывчатая формулировка закона заставляет суды идти по проверенному пути. Внесение корректив и дополнительных критериев привело бы к тому, что норма стала бы действительно «работать» по назначению.

Проведенный анализ международного законодательства и доктрины позволяет выделить дополнительные критерии, которые могут быть применены отечественным законодателем. Представляется, что их использование позволит с большей степенью уверенности судить о наличии либо отсутствии существенного нарушения и, таким образом, сделает судебную практику менее консервативной и одновременно более единообразной.

Э. Д. Войник, юрист

Действительно, согласно п. 2 ст. 450 ГК РФ договор может быть расторгнут по решению суда при существенном нарушении договора другой стороной, при этом нарушение договора признается существенным, когда влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора.

Следовательно, ссылающаяся на существенное нарушение договора сторона должна представить суду соответствующие доказательства наличия такого нарушения договора: неполучение доходов, возможное наступление дополнительных расходов или других последствий, существенно отражающихся на интересах стороны. Сам же факт наличия такого нарушения в силу ст. 450 ГК РФ не может служить основанием для расторжения договора. (Определение Верховного Суда РФ от 03.04.2001 N 18-В01-12).

В п. 3 ст. 486 ГК РФ (глава 30, § 1 "Общие положения о купле-продаже") содержится специальная норма, определяющая правовые последствия несвоевременной оплаты покупателем переданного ему продавцом товара по договору купли-продажи. Они заключаются в следующем: продавец имеет право потребовать оплаты товара и дополнительно уплаты процентов в соответствии со ст. 395 ГК РФ.

Из содержащегося в п. 2 ст. 450 ГК РФ понятия существенного нарушения договора одной из сторон (существенным признается нарушение договора одной из сторон, которое влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора) следует, что сторона, предъявляющая в суд требование о расторжении договора по этому основанию, должна представить доказательства, подтверждающие именно такой характер нарушения. (Определение Верховного Суда РФ от 07.06.2011 N 5-В11-27).

Изменение и расторжение договора в соответствии с п. 1, 2 ст. 450 ГК РФ возможны по соглашению сторон, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом, другими законами или договором. По требованию одной из сторон договор может быть изменен или расторгнут по решению суда только при существенном нарушении договора другой стороной, а также в иных случаях, предусмотренных ГК РФ, другими законами или договором. Существенным признается нарушение договора одной из сторон, которое влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора.

При этом регистрация перехода права собственности к покупателю на проданное недвижимое имущество не являлась препятствием для расторжения договора по основаниям, предусмотренным статьей 450 ГК РФ (п. 65 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 10/22 от 29 апреля 2010 г. "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав").

В силу п. 4 ст. 453 ГК РФ стороны не вправе требовать возвращения того, что было исполнено ими по обязательству до момента изменения или расторжения договора, если иное не установлено законом или соглашением сторон. Вместе с тем согласно статье 1103 ГК РФ положения о неосновательном обогащении подлежат применению к требованиям одной стороны в обязательстве к другой о возврате исполненного в связи с этим обязательством. Поэтому в случае расторжения договора продавец, не получивший оплаты по нему, вправе требовать возврата переданного покупателю имущества на основании статей 1102, 1104 ГК РФ. Судебный акт о возврате недвижимого имущества продавцу является основанием для государственной регистрации прекращения права собственности покупателя и государственной регистрации права собственности на этот объект недвижимости продавца (п. 65 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 10/22 от 29 апреля 2010 г. "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав").

Согласно ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

В финансово-хозяйственной деятельности предприятий нередко возникает необходимость расторжения или изменения ранее заключенных договоров. Принцип свободы договора имеет важное значение не только при возникновении, но и при прекращении договорных обязательств.

ГК РФ исходит из обязательности исполнения сторонами обязательств, принятых на себя по договору (ст. 309, 310 ГК РФ).

Расторжение договора может происходить по воле двух сторон или по требованию одной из сторон (п. 1 и 2 ст. 450 ГК РФ). Расторжение договора по соглашению сторон по своей правовой природе является двухсторонней сделкой, т.е. действием, направленным на прекращение возникших из договора прав и обязанностей (ст. 153, п. 3 ст. 154, п. 2 ст. 453 ГК РФ). В соответствии со ст. 450 ГК РФ изменение и расторжение договора возможны по соглашению сторон, если иное не предусмотрено ГК РФ, другими законами или непосредственно заключенным договором. В Кодексе указаны способы расторжения или изменения договора, например предоставления, взамен исполнения отступного (ст. 409 ГК РФ) или путем новации (ст. 414 ГК РФ).

Требование одной из сторон о расторжении договора не является сделкой, поскольку, в отличие от соглашения о расторжении договора, непосредственно не влечет прекращение возникших из договора прав и обязанностей, последние прекращаются решением суда. Таким образом, требование о расторжении договора является реализацией субъективного права, что в теории юридических фактов принято относить к юридическим поступкам, а в законодательстве - к самостоятельному основанию возникновения гражданских прав и обязанностей (подп. 8 п. 1 ст. 8 ГК РФ). Расторжение договора влечет прекращение прав и обязанностей сторон договора на будущее время.

Анализ современной практики договорной работы обнаруживает характерные ошибки в формулировании условий о расторжении договора. В основном эти ошибки касаются порядка расторжения договора.

Изменение договора означает, что при сохранении его силы в целом то или иное условие либо некоторые из них, в том числе связанные с исполнением договорных обязанностей, формулируются по-новому. Расторжение же договора всегда приводит к его досрочному прекращению.

Изменение или расторжение договора по соглашению сторон

Приоритетным с точки зрения законодательства является изменение и расторжение договора по соглашению сторон. Оно требует минимального правового регулирования. Данный вид расторжения может быть оформлен дополнительным .

Изменение или расторжение договора в одностороннем порядке по суду

По требованию одной из сторон договор может быть изменен или расторгнут по решению суда только:

1. При существенном нарушении условий договора другой стороной.
2. В иных случаях, предусмотренных ГК РФ, другими законами.

Нормы, предоставляющие сторонам право на односторонний отказ от исполнения договора, можно подразделить на две группы. К первой относятся положения ГК РФ в отношении договоров, существо которых предопределяет предоставление сторонам (или одной стороне) права отказаться от договора по их усмотрению, например по договору поручения - обеим сторонам (ст. 977 ГК РФ).

Во вторую группу входят нормы, предусматривающие такое право стороны в случаях, когда другая сторона нарушила свои обязательства, например по договору поставки (п. 3 ст. 495, п. 3 ст. 503 ГК РФ) или договору подряда (п. 3 ст. 715 , п. 3 ст. 716 ГК РФ).

Изменение или расторжение договора в одностороннем порядке

Отказ от исполнения договора полностью или частично, возможен когда такой отказ допускается законом или соглашением сторон.

Изменение и расторжение договора в связи с существенным изменением обстоятельств

Статья 451 ГК РФ содержит положения об изменении и расторжении договора в связи с существенным изменением обстоятельств.

Существенным признается нарушение договора одной из сторон, которое влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора. Обстоятельства в этом случае изменяются после заключения договора настолько радикально, что, если бы стороны могли это разумно предвидеть, договор вообще не был бы ими заключен или был бы заключен на значительно отличающихся условиях.

В подобной ситуации речь идет не о невозможности исполнения договорных обязательств, а о крайней затруднительности. Исполнить договор при таких условиях возможно, но это приведет к настолько нежелательным последствиям для стороны, что теряется сам смысл вступления в договорные отношения, которые должны быть по общему правилу взаимовыгодными.

Возможность изменить или расторгнуть договор в связи с существенным изменением обстоятельств, из которых стороны исходили при заключении договора, ГК РФ связывает со строго определенными случаями, указанными в ст. 451.

Пункт 2 ст. 451 ГК РФ устанавливает, что, если стороны не достигли соглашения о приведении договора в соответствие с существенно изменившимися обстоятельствами или о его расторжении, договор может быть расторгнут. А по основаниям, предусмотренным п. 4 настоящей статьи, договор может быть изменен судом по требованию заинтересованной стороны при наличии одновременно следующих условий:

1. В момент заключения договора стороны исходили из того, что такого изменения обстоятельств не произойдет.
2. Изменение обстоятельств вызвано причинами, которые заинтересованная сторона не могла преодолеть после их возникновения при той степени заботливости и осмотрительности, какая от нее требовалась по характеру договора и условиям оборота.
3. Исполнение договора без изменения его условий настолько нарушило бы соответствующее договору соотношение имущественных интересов сторон и повлекло бы для заинтересованной стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишилась бы того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора.
4. Из обычаев делового оборота или существа договора не вытекает, что риск изменения обстоятельств несет заинтересованная сторона.

Само по себе существенное изменение обстоятельств не служит основанием для изменения договора, если им предусмотрено или из него вытекает иное. Так, если стороны, заключая договор на длительный срок, согласились, что указанные в нем цены являются твердыми и не подлежат изменению, следует считать, что каждая из них приняла на себя риск возможного повышения или понижения цен.
Изменения, носящие непредвиденный характер – обстоятельства не преодолимой силы, влекущие за собой не возможность исполнения договора, могут быть отражены отдельным разделом договора.

Порядок изменения и расторжения договора

1. об изменении или о расторжении договора совершается в той же форме, что и договор, если из закона, иных правовых актов, договора или обычаев делового оборота не вытекает иное.
2. Требование об изменении или о расторжении договора может быть заявлено стороной в суд только после получения отказа другой стороны на предложение изменить или расторгнуть договор либо неполучения ответа в срок, указанный в предложении или установленный законом либо договором, а при его отсутствии - в тридцатидневный срок.

Данное правило носит диспозитивный характер. Договором может быть установлено, что соглашение сторон об изменении или расторжении договора совершается в иной форме, чем сам договор. Иная форма может вытекать также из закона, иных правовых актов или обычаев делового оборота. Так, согласно ГК РФ в качестве отказа от исполнения договора розничной купли-продажи рассматриваются конклюдентные действия покупателя, выразившиеся в неоплате товара в срок, установленный договором, предусматривавшим предоплату, или его неявка либо не совершение иных действий для принятия товара в определенный срок, когда договор предусматривал, что товар не может быть продан другому покупателю.

Последствия изменения и расторжения договора

1. При изменении договора обязательства сторон сохраняются в измененном виде.
2. При расторжении договора обязательства сторон прекращаются.
3. В случае изменения или расторжения договора обязательства считаются измененными или прекращенными с момента заключения соглашения сторон об изменении или о расторжении договора, если иное не вытекает из соглашения или характера изменения договора, а при изменении или расторжении договора в судебном порядке - с момента вступления в законную силу решения суда об изменении или о расторжении договора.
4. Стороны не вправе требовать возвращения того, что было исполнено ими по обязательству до момента изменения или расторжения договора, если иное не установлено законом или соглашением сторон.
5. Если основанием для изменения или расторжения договора послужило существенное нарушение договора одной из сторон, другая сторона вправе требовать возмещения убытков, причиненных изменением или расторжением договора.
6. Договор может считаться соответственно расторгнутым или измененным при одностороннем отказе от исполнения договора полностью или частично, когда такой отказ допускается законом или соглашением сторон. Это правило соотносится с тем, которое отражено в ст. 310 ГК РФ, - о недопустимости одностороннего отказа от исполнения обязательств.

Односторонний отказ от исполнения договора может происходить по таким договорам, как заем (ст. 811 ГК РФ), банковский счет (ст. 859 ГК РФ), а также иным договорам. Такое право неразрывно связано с юридической природой данных договоров. Оно может предусматриваться в договоре на стадии его заключения или изменения в форме заключения (с указанием условий его осуществления).

Изменение и расторжение договора происходит в связи с существенным изменением обстоятельств, из которых стороны исходили при заключении договора. Данное правило ст. 451 ГК РФ не является императивным. Иное может быть предусмотрено договором или вытекать из его существа. Это имеет особое значение в современных условиях быстро меняющейся рыночной конъюнктуры.

Представляется, что под обстоятельствами следует понимать находящиеся вне контроля сторон экономические (например, наличие товара на рынке, способы его поставки) и иные факторы, существовавшие на момент заключения договора. Очевидно, что исполнение такого обязательства становится экономически обременительным для одной или всех участвующих в договоре сторон.

Если стороны не достигли соглашения о приведении договора в соответствие с существенно изменившимися обстоятельствами или о его расторжении, договор может быть расторгнут, а по основаниям, предусмотренным упомянутой статьей ГК РФ, изменен судом по требованию заинтересованной стороны.

Требование об изменении или о расторжении договора может быть заявлено стороной в суд только после получения отказа другой стороны на предложение изменить или расторгнуть договор либо неполучения ответа в срок, указанный в предложении или установленный законом либо договором, а при его отсутствии - в 30-дневный срок после выставления требования.

При расторжении договора вследствие существенно изменившихся обстоятельств суд по требованию любой из сторон определяет последствия расторжения договора исходя из необходимости справедливого распределения между сторонами расходов, понесенных ими в связи с исполнением этого договора.

Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 10 июня 2014 г. N 1999/14 В силу статьи 450 Гражданского кодекса основанием для расторжения договора является существенное его нарушение одной стороной, которое влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора

Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего - Председателя Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации Иванова А.А.;

членов Президиума: Амосова С.М., Андреевой Т.К., Бациева В.В., Вавилина Е.В., Горячевой Ю.Ю., Козловой О.А., Першутова А.Г., Разумова И.В., Сарбаша С.В., Юхнея М.Ф. -

рассмотрел заявление общества с ограниченной ответственностью «НЭФ - новая экономика» о пересмотре в порядке надзора постановления Федерального арбитражного суда Московского округа от 16.01.2014 по делу № А40-43310/13 Арбитражного суда города Москвы.

В заседании приняли участие представители:

от заявителя - общества с ограниченной ответственностью «НЭФ - новая экономика» - Бурдина А.А., Ивойлова М.А.;

от гражданина Быковского С.Е. - Кица А.Н.;

от общества с ограниченной ответственностью «ИР-Лизинг» - Кица А.Н., Менцель А.А.

Заслушав и обсудив доклад судьи Вавилина Е.В., а также объяснения представителей участвующих в деле лиц, Президиум установил следующее.

Общество с ограниченной ответственностью «НЭФ - новая экономика» (далее - общество «НЭФ - новая экономика») обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском к Быковскому Сергею Евгеньевичу о расторжении договора купли-продажи доли в размере 100 процентов в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью «ИР-Лизинг» (далее - общество «ИР-Лизинг») от 30.01.2012 (далее - договор купли-продажи, договор), заключенного между Быковским С.Е. и обществом «НЭФ - новая экономика», и о признании права собственности последнего на указанную долю.

К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено общество «ИР-Лизинг».

Решением Арбитражного суда города Москвы от 01.07.2013 исковые требования удовлетворены.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 05.09.2013 решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Федеральный арбитражный суд Московского округа постановлением от 16.01.2014 отменил судебные акты судов первой и апелляционной инстанций и в удовлетворении иска отказал.

В заявлении, поданном в Высший Арбитражный Суд Российской Федерации, о пересмотре в порядке надзора постановления от 16.01.2014 общество «НЭФ - новая экономика» просит его отменить, ссылаясь на нарушение единообразия в толковании и применении арбитражными судами норм права, оставить в силе судебные акты судов первой и апелляционной инстанций.

Общество «НЭФ - новая экономика» считает, что неисполнение Быковским С.Е. обязательств по договору купли-продажи в части оплаты купленной доли является существенным нарушением условий этого договора и основанием для его расторжения.

В отзывах на заявление Быковский С.Е. и общество «ИР-Лизинг» просят оставить оспариваемый судебный акт без изменения.

Проверив обоснованность доводов, изложенных в заявлении, отзывах на него и выступлениях присутствующих в заседании представителей участвующих в деле лиц, Президиум считает, что заявление подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

Судами установлено, что 30.01.2012 между обществом «НЭФ - новая экономика» (продавцом) и Быковским С.Е. (покупателем) заключен договор купли-продажи доли в размере 100 процентов в уставном капитале общества «ИР-Лизинг», в этот же день удостоверенный нотариусом.

В соответствии с пунктом 3 договора номинальная стоимость указанной доли составляет 60020700 рублей. Пунктом 4 договора стороны согласовали, что оценивают эту долю в уставном капитале общества в 40000000 рублей.

Абзацем вторым пункта 5 договора купли-продажи установлено, что оплата доли будет производиться покупателем в безналичном порядке на расчетный счет продавца в Акционерном Коммерческом банке «АВАНГАРД» (открытом акционерном обществе) в течение 90 календарных дней с момента заключения договора (с указанием номера счета).

В связи с неоплатой покупателем проданной доли общество «НЭФ - новая экономика» 23.05.2012 обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском о расторжении договора купли-продажи и признании за ним права собственности на упомянутую долю.

Решением Арбитражного суда города Москвы от 05.09.2012 по делу № А40-72314/12-87-696 иск удовлетворен.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 17.12.2012, оставленным без изменения постановлением Федерального арбитражного суда Московского округа от 20.03.2013, указанное решение отменено, исковое заявление оставлено без рассмотрения в связи с несоблюдением истцом требований пункта 2 статьи 452 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - Гражданский кодекс).

Претензией от 22.03.2013 общество «НЭФ - новая экономика» потребовало от Быковского С.Е. исполнения обязательств по договору купли-продажи в срок до 03.04.2013 либо совершения необходимых юридических и фактических действий, направленных на расторжение договора.

В ответе на эту претензию Быковский С.Е. указал на отсутствие у него намерений расторгать договор купли-продажи, а также на необходимость изменения условий договора, касающихся уменьшения цены проданной доли.

При этом в подтверждение намерения исполнять обязательства по договору Быковский С.Е. 29.03.2013, 04.04.2013, 09.04.2013 и 17.04.2013 перечислил обществу «НЭФ - новая экономика» 350 000 рублей. Однако общество отказалось принимать частичное исполнение и 30.05.2013 возвратило указанные денежные средства Быковскому С.Е.

Названные обстоятельства послужили основанием для обращения общества «НЭФ - новая экономика» в Арбитражный суд города Москвы с настоящим иском.

Принимая решение об удовлетворении исковых требований, суды первой и апелляционной инстанций сослались на положения статей 450, 451, 452, 453, 454, 488 и 489 Гражданского кодекса, часть 12 статьи 21 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», правовую позицию, изложенную в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 11.10.2011 № 5950/11, и исходили из того, что неисполнение Быковским С.Е. обязательства по оплате доли в уставном капитале общества «ИР-Лизинг» является существенным нарушением условий договора купли-продажи и влечет его расторжение.

Отменяя судебные акты судов первой и апелляционной инстанций, суд кассационной инстанции указал следующее.

Само по себе нарушение срока оплаты доли в уставном капитале общества «ИР-Лизинг» не влечет существенного ущерба для общества «НЭФ - новая экономика», поскольку последнее в соответствии с пунктом 3 статьи 486 и пунктом 4 статьи 488 Гражданского кодекса вправе потребовать оплаты доли в уставном капитале общества, уплаты процентов согласно статье 395 Гражданского кодекса, а также возмещения причиненных нарушением договора убытков.

Общество «НЭФ - новая экономика» не доказало того, что неоплата Быковским С.Е. переданной доли является существенным нарушением договора купли-продажи, которое привело к ущемлению интересов этого общества.

Кроме того, поскольку доля в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью представляет собой способ закрепления определенного объема имущественных и неимущественных прав владельца доли в отношении общества, к договору купли-продажи доли положения Гражданского кодекса о договорах купли-продажи должны применяться с учетом указанных особенностей доли как объекта гражданских прав. В связи с этим положения названного Кодекса, предоставляющие продавцу право расторгнуть договор купли-продажи в связи с его неоплатой, в отношении договора купли-продажи доли могут применяться лишь с учетом необходимости защиты прав участников общества с ограниченной ответственностью и общества в целом. Иной подход противоречит корпоративной природе складывающихся отношений в обществе с ограниченной ответственностью.

Расторжение договора, по которому не была получена оплата, не отвечает целям договора купли-продажи. Отказ от договора вместо требования исполнения договорных обязательств противоречит первоначальной воле сторон - заключить и реально исполнить договор. Исключение составляет подлежащее отдельному доказыванию существенное нарушение договора, когда, по сути, исполнение теряет интерес для продавца вследствие просрочки оплаты.

Между тем судом кассационной инстанции неправильно истолкована правовая позиция, изложенная в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 11.10.2011 № 5950/11, и не приняты во внимание выводы, содержащиеся в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.06.2009 № 4651/09.

Так, в силу статьи 450 Гражданского кодекса основанием для расторжения договора является существенное его нарушение одной стороной, которое влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора.

Судами установлено, что Быковский С.Е. в нарушении статей 309 и 310 Гражданского кодекса до сих пор не исполнил своих обязательств по оплате перешедшей к нему доли в размере, установленном договором, ни на расчетный счет общества «НЭФ - новая экономика», ни в депозит нотариуса в соответствии со статьей 327 Гражданского кодекса.

При этом в силу части 12 статьи 21 Федерального закона от 08.02.1998 № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» проданная обществом «НЭФ - новая экономика» доля перешла к Быковскому С.Е. с момента нотариального удостоверения договора, то есть с 30.01.2012.

Общество «НЭФ - новая экономика» не получило того, на что было вправе рассчитывать при заключении договора, а именно оплату проданной им доли в размере 40000000 рублей в течение 90 дней, начиная с 30.01.2012.

Следовательно, неоплата Быковским С.Е. проданной ему доли является существенным нарушением условий договора и влечет его расторжение.

Таким образом, суды первой и апелляционной инстанций пришли к обоснованному выводу об удовлетворении иска.

При названных обстоятельствах оспариваемый судебный акт как нарушающий единообразие в толковании и применении арбитражными судами норм права согласно пункту 1 части 1 статьи 304 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежит отмене.

Вступившие в законную силу судебные акты арбитражных судов по делам со схожими фактическими обстоятельствами, принятые на основании нормы права в истолковании, расходящемся с содержащимся в настоящем постановлении толкованием, могут быть пересмотрены на основании пункта 5 части 3 статьи 311 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, если для этого нет других препятствий.

Учитывая изложенное и руководствуясь статьей 303, пунктом 5 части 1 статьи 305 и статьей 306 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации постановил:

постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 16.01.2014 по делу № А40-43310/13 Арбитражного суда города Москвы отменить.

Решение Арбитражного суда города Москвы от 01.07.2013 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 05.09.2013 по указанному делу оставить без изменения.

Обзор документа

ООО обратилось в суд с целью расторгнуть договор купли-продажи доли из-за ее неоплаты покупателем.

Президиум ВАС РФ счел требования обоснованными и указал следующее.

В силу ГК РФ основанием для расторжения договора является существенное его нарушение одной стороной.

Подразумевается нарушение, которое влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора.

В данном деле покупатель не исполнил своих обязательств по оплате перешедшей к нему доли в размере, установленном договором.

При этом доля перешла к нему с момента нотариального удостоверения договора.

Продавец не получил того, на что он был вправе рассчитывать при заключении договора, а именно оплату.

Следовательно, неоплата проданной доли является существенным нарушением условий договора и влечет его расторжение.