Елизавета Федоровна: какой она была? История Елиcаветы Феоровны Романовой.

Святая мученица Елизавета Федоровна Романова

Святая преподобномученица великая княгиня Елизавета Федоровна (официально в России — Елисавета Феодоровна) родилась 20 октября (1 ноября) 1864 в Германии, в городе Дармштадт. Она была вторым ребенком в семье великого герцога Гессен-Дармштадского Людвига IV и принцессы Алисы, дочери королевы английской Виктории. Еще одна дочь этой четы (Алиса) станет впоследствии императрицей Российской Александрой Федоровной.

Великая герцогиня Гессенская и Прирейнская Алиса с дочерью Эллой

Элла с матерью Алисой,Великой герцогиней Гессенской и Прирейнской

Людвиг IV Гессенский и Алиса с принцессами Викторией и Елизаветой (справа).

Принцесса Елизавета Александра Луиза Алиса Гессен-Дармштадская

Дети воспитывались в традициях старой Англии, их жизнь проходила по строгому порядку, установленному матерью. Детская одежда и еда были самыми простыми. Старшие дочери сами выполняли свою домашнюю работу: убирали комнаты, постели, топили камин. Впоследствии Елизавета Федоровна говорила: «В доме меня научили всему». Мать внимательно следила за талантами и наклонностями каждого из семерых детей и старалась воспитать их на твердой основе христианских заповедей, вложить в сердца любовь к ближним, особенно к страждущим.

Родители Елизаветы Федоровны раздали большую часть своего состояния на благотворительные нужды, а дети постоянно ездили с матерью в госпитали, приюты, дома для инвалидов, принося с собой большие букеты цветов, ставили их в вазы, разносили по палатам больных.

Елизавета с детства любила природу и особенно цветы, которые увлеченно рисовала. У нее был живописный дар, и всю жизнь она много времени уделяла этому занятию. Любила классическую музыку. Все, знавшие Елизавету с детства, отмечали ее религиозность и любовь к ближним. Как говорила впоследствии сама Елизавета Федоровна, на нее еще в самой ранней юности имели огромное влияние жизнь и подвиги святой её дальней родственницы Елизаветы Тюрингенской, в честь которой она носила свое имя.

Портрет семья Великого герцога Людвига IV, написанный для королевы Виктории в 1879 году художником бароном Генрихом фон Ангели.

В тот год закончилась для Елизаветы пора детства. Горе усилило ее молитвы. Она поняла, что жизнь на земле — путь Креста. Ребенок всеми силами старался облегчить горе отца, поддержать его, утешить, а младшим своим сестрам и брату в какой-то мере заменить мать.

Алиса и Луи вместе со своими детьми: Мари в руках великого князя и (слева направо) Ella, Эрни, Alix, Irene, и Виктория

Великая герцогиня Гессенская и Прирейнская Алиса

Художник - Henry Charles Heath

Принцессы Виктория, Елизавета, Ирен, Аликс Гессен скорбят о матери.

На двадцатом году жизни принцесса Елизавета стала невестой великого князя Сергея Александровича, пятого сына императора Александра II, брата императора Александра III. Она познакомилась с будущим супругом в детстве, когда он приезжал в Германию со своей матерью, императрицей Марией Александровной, также происходившей из Гессенского дома. До этого все претенденты на ее руку получали отказ: принцесса Елизавета в юности дала обет хранить девственность всю жизнь. После откровенной беседы ее с Сергеем Александровичем выяснилось, что он тайно дал такой же обет. По взаимному согласию брак их был духовным, они жили как брат с сестрой.

Великий князь Сергей Александрович

Елизавета Александра Луиза Алиса Гессен-Дармштадская

Елизавета Федоровна с мужем Сергеем Александровичем

Елизавета Федоровна с мужем Сергеем Александровичем.

Венчание состоялось в церкви Большого дворца Санкт-Петербурга по православному обряду, а после него и по протестантскому в одной из гостиных дворца. Великая княгиня напряженно занималась русским языком, желая глубже изучить культуру и особенно веру новой своей родины.

Великая княгиня Елизавета была ослепительно красива. В те времена говорили, что в Европе есть только две красавицы, и обе — Елизаветы: Елизавета Австрийская, супруга императора Франца-Иосифа, и Елизавета Федоровна.

Великая княгиня Елизавета Федоровна Романова.

Ф.И. Рерберг.

Великая княгиня Елизавета Федоровна Романова.

Zon, Karl Rudolf -

Великая княгиня Елизавета Федоровна Романова.

А.П.Соколов

Елизавета Федоровна твердо решила перейти в православие. От этого шага ее удерживал страх причинить боль своим родным, и прежде всего, отцу. Наконец, 1 января 1891 года она написала отцу письмо о своем решении, прося о короткой телеграммы благословении.

Отец не послал дочери желаемой телеграммы с благословением, а написал письмо, в котором говорил что решение ее приносит ему боль и страдание, и он не может дать благословения. Тогда Елизавета Федоровна проявила мужество и, несмотря на моральные страдания твердо решила перейти в православие.

13 (25) апреля, в Лазареву субботу, было совершено таинство миропомазания великой княгини Елизаветы Федоровны с оставлением ей прежнего имени, но уже в честь святой праведной Елизаветы — матери святого Иоанна Предтечи, память которой Православная церковь совершает 5 (18) сентября.

Фридрих Август фон Каульбах.

Великая княгиня Елизавета Фёдоровна,В.И.Нестеренко

Великая княгиня Елизавета Федоровна,1887 г.Художник С.Ф.Александровский

Великая княгиня Елизавета Фёдоровна

В 1891 году император Александр III назначил великого князя Сергея Александровича Московским генерал-губернатором. Супруга генерал-губернатора должна была исполнять множество обязанностей — шли постоянные приемы, концерты, балы. Необходимо было улыбаться и кланяться гостям, танцевать и вести беседы независимо от настроения, состояния здоровья и желания.

Жители Москвы скоро оценили ее милосердное сердце. Она ходила по больницам для бедных, в богадельни, в приюты для беспризорных детей. И везде старалась облегчить страдания людей: раздавала еду, одежду, деньги, улучшала условия жизни несчастных.

Великая княгиня Елизавета Федоровна

Комната великой княгини Елизаветы Федоровны

В 1894 году, после многих препятствий состоялось решение о помолвке великой княгини Алисы с наследником Российского престола Николаем Александровичем. Елизавета Федоровна радовалась тому, что молодые влюбленные смогут, наконец, соединиться, и ее сестра будет жить в дорогой ее сердцу России. Принцессе Алисе было 22 года и Елизавета Федоровна надеялась, что сестра, живя в России, поймет и полюбит русский народ, овладеет русским языком в совершенстве и сможет подготовиться к высокому служению императрицы Российской.

Две сестры Элла и Аликс

Элла и Аликс

Императрица Александра Федоровна и великая княгиня Елизавета Федоровна

Но все случилось по-иному. Невеста наследника прибыла в Россию, когда император Александр III лежал в предсмертной болезни. 20 октября 1894 года император скончался. На следующий день принцесса Алиса перешла в православие с именем Александры. Бракосочетание императора Николая II и Александры Федоровны состоялось через неделю после похорон, а весной 1896 года состоялось коронование в Москве. Торжества омрачились страшным бедствием: на Ходынском поле, где раздавались подарки народу, началась давка — тысячи людей были ранены или задавлены.

Великая княгиня Елизавета Федоровна

Император Николай II,императрица Александра Федоровна и великая княгиня Елизавета Федоровна,Д.Белюкин

Император Николай II,императрица Александра Федоровна,великий князь Сергей Александрович,великая княгиня Елизавета Федоровна

В Москве она устроила госпиталь для раненых, создала специальные комитеты по обеспечению вдов и сирот погибших на фронте. Но русские войска терпели одно поражение за другим. Война показала техническую и военную неподготовленность России, недостатки государственного управления. Началось сведение счетов за былые обиды произвола или несправедливости, небывалый размах террористических актов, митинги, забастовки. Государственный и общественный порядок разваливался, надвигалась революция.

Сергей Александрович считал, что необходимо принять более жесткие меры по отношению к революционерам и доложил об этом императору, сказав, что при сложившейся ситуации не может больше занимать должность генерал-губернатора Москвы. Государь принял отставку и супруги покинули губернаторский дом, переехав временно в Нескучное.

Тем временем боевая организация эсеров приговорила великого князя Сергея Александровича к смерти. Ее агенты следили за ним, выжидая удобного случая, чтобы совершить казнь. Елизавета Федоровна знала, что супругу угрожает смертельная опасность. В анонимных письмах ее предупреждали, чтобы она не сопровождала своего мужа, если не хочет разделить его участь. Великая княгиня тем более старалась не оставлять его одного и, по возможности, повсюду сопровождала супруга.

Великий князь Сергей Александрович,В.И.Нестеренко

Великий князь Сергей Александрович и великая кнгиня Елизавета Федоровна

5 (18) февраля 1905 года Сергей Александрович был убит бомбой, брошенной террористом Иваном Каляевым. Когда Елизавета Федоровна прибыла к месту взрыва, там уже собралась толпа. Кто-то попытался помешать ей подойти к останкам супруга, но она своими руками собрала на носилки разбросанные взрывом куски тела мужа.

На третий день после смерти мужа Елизавета Федоровна поехала в тюрьму, где содержался убийца. Каляев сказал: «Я не хотел убивать вас, я видел его несколько раз и то время, когда имел бомбу наготове, но вы были с ним, и я не решился его тронут ь».

- «И вы не сообразили того, что вы убили меня вместе с ним ?» — ответила она. Далее она сказала, что принесла прощение от Сергея Александровича и просила его покаяться. Но он отказался. Все же Елизавета Федоровна оставила в камере Евангелие и маленькую иконку, надеясь на чудо. Выходя из тюрьмы, она сказала: «Моя попытка оказалась безрезультатной, хотя, кто знает, возможно, что в последнюю минуту он осознает свой грех и раскается в нем». Великая княгиня просила императора Николая II о помиловании Каляева, но это прошение было отклонено.

Встреча Елизаветы Федоровны и Каляева.

С момента кончины супруга Елизавета Федоровна не снимала траур, стала держать строгий пост, много молилась. Ее спальня в Николаевском дворце стала напоминать монашескую келью. Вся роскошная мебель была вынесена, стены перекрашены в белый цвет, на них находились только иконы и картины духовного содержания. На светских приемах она не появлялась. Бывала только в храме на бракосочетаниях или крестинах родственников и друзей и сразу уходила домой или по делам. Теперь ее ничто не связывало со светской жизнью.

Елизавета Федоровна в трауре после смерти мужа

Она собрала все свои драгоценности, часть отдала казне, часть — родственникам, а остальное решила употребить на постройку обители милосердия. На Большой Ордынке в Москве Елизавета Федоровна приобрела усадьбу с четырьмя домами и садом. В самом большом двухэтажном доме расположились столовая для сестер, кухня и другие хозяйственные помещения, во втором — церковь и больница, рядом — аптека и амбулатория для приходящих больных. В четвертом доме находилась квартира для священника — духовника обители, классы школы для девочек приюта и библиотека.

10 февраля 1909 года великая княгиня, собрала 17 сестер основанной ею обители, сняла траурное платье, облачилась в монашеское одеяние и сказала: «Я оставлю блестящий мир, где я занимала блестящее положение, но вместе со всеми вами я восхожу в более великий мир — в мир бедных и страдающих ».

Елизавета Федоровна Романова.

Первый храм обители («больничный») был освящен епископом Трифоном 9 (21) сентября 1909 г. (в день празднования Рождества Пресвятой Богородицы) во имя святых жен-мироносиц Марфы и Марии. Второй храм — в честь Покрова Пресвятой Богородицы, освящен в 1911 году (архитектор А.В. Щусев, росписи М.В. Нестерова)

Михаил Нестеров. Елисавета Феодоровна Романова. Между 1910 и 1912 годами.

Марфо-Мариинская обитель

Протоиерей Митрофан Сребрянский

Богослужение в обители всегда стояло на блистательной высоте благодаря исключительным по своим пастырским достоинствам духовнику, избранному настоятельницей. Сюда приходили для совершения богослужений и проповедования лучшие пастыри и проповедники не только Москвы, но и многих отдаленных мест России. Как пчела собирала настоятельница нектар со всех цветов,чтобы люди ощутили особый аромат духовности. Обитель, ее храмы и богослужение вызывали восхищение современников. Этому способствовали не только храмы обители, но и прекрасный парк с оранжереями — в лучших традициях садового искусства XVIII — XIX века. Это был единый ансамбль, соединявший гармонично внешнюю и внутреннюю красоту.

Великая княгиня Елизавета Федоровна

Современница великой княгини — Нонна Грэйтон, фрейлина ее родственницы принцессы Виктории, свидетельствует: «Она обладала замечательным качеством — видеть хорошее и настоящее в людях, и старалась это выявлять. Она также совсем не имела высокого мнения о своих качествах... У нее никогда не было слов «не могу», и никогда ничего не было унылого в жизни Марфо-Мариинской обители. Все было там совершенно как внутри, так и снаружи. И кто бывал там, уносил прекрасное чувство» .

В Марфо-Мариинской обители великая княгиня вела жизнь подвижницы. Спала на деревянной кровати без матраца. Строго соблюдала посты, вкушая только растительную пищу. Утром вставала на молитву, после чего распределяла послушания сестрам, работала в клинике, принимала посетителей, разбирала прошения и письма.

Вечером, — обход больных, заканчивающийся за полночь. Ночью она молилась в молельне или в церкви, ее сон редко продолжался более трех часов. Когда больной метался и нуждался в помощи, она просиживала у его постели до рассвета. В больнице Елизавета Федоровна брала на себя самую ответственную работу: ассистировала при операциях, делала перевязки, находила слова утешения, стремилась облегчить страдания больных. Они говорили, что от великой княгини исходила целебная сила, которая помогала им переносить боль и соглашаться на тяжелые операции.

В качестве главного средства от недугов настоятельница всегда предлагала исповедь и причастие. Она говорили: «Безнравственно утешать умирающих ложной надеждой на выздоровление, лучше помочь им по-христиански перейти в вечност ь».

Исцеленные пациенты плакали, уходя из Марфо-Мариинской больницы, расставаясь с «великой матушкой », как они называли настоятельницу. При обители работала воскресная школа для работниц фабрики. Любой желающий мог пользоваться фондами прекрасной библиотеки. Действовала бесплатная столовая для бедных.

Настоятельница Марфо-Мариинской обители считала, что главное все же не больница, а помощь бедным и нуждающимся. Обитель получала до 12000 прошений в год. О чем только ни просили: устроить на лечение, найти работу, присмотреть за детьми, ухаживать за лежачими больными, отправить на учебу за границу.

Она находила возможности для помощи духовенству — давала средства на нужды бедных сельских приходов, которые не могли отремонтировать храм или построить новый. Она ободряла, укрепляла, помогала материально священникам — миссионерам, трудившимся среди язычников крайнего севера или инородцев окраин России.

Одним из главных мест бедности, которому великая княгиня уделяла особое внимание, был Хитров рынок. Елизавета Федоровна в сопровождении своей келейницы Варвары Яковлевой или сестры обители княжны Марии Оболенской, неутомимо переходя от одного притона к другому, собирала сирот и уговаривала родителей отдать ей на воспитание детей. Все население Хитрова уважало ее, называя «сестрой Елисаветой» или «матушкой ». Полиция постоянно предупреждала ее, что не в состоянии гарантировать ей безопасность.

Варвара Яковлева

Княжна Мария Оболенская

Хитров рынок

В ответ на это великая княгиня всегда благодарила полицию за заботу и говорила, что ее жизнь не в их руках, а в руках Божиих. Она старалась спасать детей Хитровки. Ее не пугали нечистота, брань, потерявший человеческий облик лица. Она говорила: «Подобие Божие может быть иногда затемнено, но оно никогда не может быть уничтожено».

Мальчиков, вырванных из Хитровки, она устраивала в общежития. Из одной группы таких недавних оборванцев образовалась артель исполнительных посыльных Москвы. Девочек устраивала в закрытые учебные заведения или приюты, где также следили за их здоровьем, духовным и физическим.

Елизавета Федоровна организовала дома призрения для сирот, инвалидов, тяжело больных, находила время для посещения их, постоянно поддерживала материально, привозила подарки. Рассказывают такой случай: однажды великая княгиня должна была приехать в приют для маленьких сирот. Все готовились достойно встретить свою благодетельницу. Девочкам сказали, что приедет великая княгиня: нужно будет поздороваться с ней и поцеловать ручки. Когда Елизавета Федоровна приехала — ее встретили малютки в белых платьицах. Они дружно поздоровались и все протянули свои ручки великой княгине со словами: «целуйте ручки». Воспитательницы ужаснулись: что же будет. Но великая княгиня подошла к каждой из девочек и всем поцеловала ручки. Плакали при этом все — такое умиление и благоговение было на лицах и в сердцах.

«Великая матушка » надеялась, что созданная ею Марфо-Мариинская обитель Милосердия расцветет большим плодоносным древом.

Со временем она собиралась устроить отделения обители и в других городах России.

Великой княгине была присуща исконно русская любовь к паломничеству.

Не раз ездила она в Саров и с радостью спешила в храм, чтобы помолиться у раки преподобного Серафима. Ездила она во Псков, в Оптину пустынь, в Зосимову пустынь, была в Соловецком монастыре. Посещала и самые маленькие монастыри в захолустных и отдаленных местах России. Присутствовала на всех духовных торжествах, связанных с открытием или перенесением мощей угодников Божиих. Больным паломникам, ожидавшим исцеления от новопрославляемых святых, великая княгиня тайно помогала, ухаживала за ними. В 1914 году она посетила монастырь в Алапаевске, которому суждено было стать местом ее заточения и мученической смерти.

Она была покровительницей русских паломников, отправлявшихся в Иерусалим. Через общества организованные ею, покрывалась стоимость билетов паломников, плывущих из Одессы в Яффу. Она построила также большую гостиницу в Иерусалиме.

Еще одно славное деяние великой княгини — постройка русского православного храма в Италии, в городе Бари, где покоятся мощи святителя Николая Мир Ликийского. В 1914 году был освящен нижний храм в честь святителя Николая и странноприимный дом.

В годы первой мировой войны трудов у великой княгини прибавилось: необходимо было ухаживать за ранеными в лазаретах. Часть сестер обители была отпущена для работы в полевом госпитале. Первое время Елизавета Федоровна, побуждаемая христианским чувством, навещала и пленных немцев, но клевета о тайной поддержке противника заставила ее отказаться от этого.

В 1916 году к воротам обители подошла разъяренная толпа с требованием выдать германского шпиона — брата Елизаветы Федоровны, якобы скрывавшегося в обители. Настоятельница вышла к толпе одна и предложила осмотреть все помещения общины. Конный отряд полиции разогнал толпу.

Вскоре после Февральской революции к обители снова подошла толпа с винтовками, красными флагами и бантами. Сама настоятельница открыла ворота — ей объявили, что приехали, чтобы арестовать ее и предать суду как немецкую шпионку, к тому же хранящую в монастыре оружие.

Николай Константинович Константинов

На требование пришедших немедленно ехать с ними, великая княгиня сказала, что должна сделать распоряжения и проститься с сестрами. Настоятельница собрала всех сестер в обители и попросила отца Митрофана служить молебен. Потом, обратясь к революционерам, пригласила войти их в церковь, но оставить оружие у входа. Они нехотя сняли винтовки и последовали в храм.

Весь молебен Елизавета Федоровна простояла на коленях. После окончания службы она сказала, что отец Митрофан покажет им все постройки обители, и они могут искать то, что хотят найти. Конечно, ничего там не нашли, кроме келий сестер и госпиталя с больными. После ухода толпы Елизавета Федоровна сказала сестрам: «Очевидно мы недостойны еще мученического венца» .

Весной 1917 года к ней приехал шведский министр по поручению кайзера Вильгельма и предложил ей помощь в выезде за границу. Елизавета Федоровна ответила, что решила разделить судьбу страны, которую считает своей новой родиной и не может оставить сестер обители в это трудное время.

Никогда не было за богослужением в обители столько народа как перед октябрьским переворотом. Шли не только за тарелкой супа или медицинской помощью, сколько за утешением и советом «великой матушки ». Елизавета Федоровна всех принимала, выслушивала, укрепляла. Люди уходили от нее умиротворенными и ободренными.

Михаил Нестеров

Фреска "Христос у Марфы и Марии" для Покровского собора Марфо-Мариинской обители в Москве

Михаил Нестеров

Первое время после октябрьского переворота Марфо-Мариинскую обитель не трогали. Напротив, сестрам оказывали уважение, два раза в неделю к обители подъезжал грузовик с продовольствием: черный хлеб, вяленая рыба, овощи, немного жиров и сахара. Из медикаментов выдавали в ограниченном количестве перевязочный материал и лекарства первой необходимости.

В 1992 году число православных святых пополнилось еще одним именем: церковь канонизировала сестру последней российской императрицы, великую княгиню Елизавету Федоровну. Почитание обусловлено не только трагическим уходом великомученицы, но и делами этой женщины при жизни. Общественной деятельностью светская красавица занялась еще при жизни мужа – великого князя Сергея Александровича, приходившегося дядей .

После гибели супруга от рук террориста Елизавета окончательно посвятила себя благотворительности. Венцом ее усилий стало создание Марфо-Мариинской обители, сестры которой ухаживали за ранеными во время Первой мировой войны, шефствовали над беднейшими жителями Москвы и заботились о беспризорниках. Но даже этот вклад не спас княгиню от гнева революции.

Детство и юность

Елизавета родилась в 1864 году в Дармштадте, на территории герцогства Гессен. До 1918 года это было отдельное государство, сейчас его земли входят в состав Германии. Ее отцом был правитель герцогства Людвиг IV, а матерью – дочь королевы Великобритании – принцесса Алиса. В их браке на свет появились еще 4 дочери и 2 сына. Старший сын, названный Эрнст Людвиг, впоследствии занял престол отца и оставался на нем до революционных событий 1918 года.

Первые два года у монаршей пары не было резиденции. Влиятельная теща герцога настаивала на том, чтобы для ее дочери возвели дворец на средства казны Гессена, но зять всячески сопротивлялся, поскольку ресурсов для этого не было. Семья переезжала из одного арендованного особняка в другой.

С годами конфликт между отцом Елизаветы и ее бабушкой рос. Стали ухудшаться отношения и между супругами. Совместную жизнь омрачила трагедия с младшим сыном Фридрихом. Когда Элле – это прозвище дали девочке в семье – было восемь лет, ее двухлетний брат погиб, выпав из окна. Герцогиня Алиса все чаще проводила время у матери, забирая в Англию и детей.

Спустя 4 года принцессы Гессен-Дармштадские и будущий правитель герцогства осиротели, потеряв из-за дифтерии мать и младшую сестру Марию. С этого времени и Элла, и ее сестра Аликс – будущая жена российского императора – воспитываются в основном во дворце британской короны, расположенном в городе Ист-Каус. Для девочек проводятся занятия по ведению домашнего хозяйства, религии, этикету. Их привлекают к участию в благотворительности.

Личная жизнь

Влиятельная бабушка надеялась выдать Елизавету за одного из кузенов девушки: и Фридрих Баденский, и кронпринц Вильгельм правили землями в Германии. Но в итоге брак девушки укрепил отношения с династией Романовых. В 1884 году 19-летняя принцесса вышла замуж за 27-летнего великого князя Сергея Александровича, брата правящего в Российской империи . Элла была знакома с ним с детства и поддерживала дружеские отношения.

У пары не было детей. Этот факт подогревал курсировавшие в Москве и Петербурге сплетни о гомосексуальной ориентации супруга Елизаветы. В качестве предполагаемых любовников назывались офицеры Преображенского полка, командиром которого князь был назначен в 30 лет. Тем не менее, переписка с супругой свидетельствует о теплых, наполненных нежностью отношениях, которые пара хранила до самой смерти Сергея Александровича в 1905 году.

Будучи последовательницей лютеранской церкви, через семь лет после переезда в Россию Елизавета решила поменять вероисповедание и перешла в православие. К этому времени она изучила русский язык настолько, что говорила без акцента.

Общественная деятельность

В 1891 году супруг внучки королевы Великобритании получил пост генерал-губернатора Москвы. Елизавета поддерживает положение жены руководителя города делом, создавая Елисаветинское благотворительное общество. Объединение берет шефство над детьми, чьи родители не в состоянии обеспечить питание и заботу из-за нищеты. Востребованность помощи косвенно доказывает тот факт, что отделения Общества одно за другим возникают в уездах региона.

Елизавету тревожит рост революционных настроений и негласное одобрение актов насилия против представителей дворянства. Она пишет племяннику супруга, взошедшему на престол Николаю Александровичу, чтобы тот жесткими мерами отбил желание у террористов вести борьбу такими методами.

«Нечего жалеть тех, кто сам никого не жалеет!», - призывает великая княгиня в письме 1902 года.

С началом войны с Японией жена московского генерал-губернатора создает Комитет помощи воинам. Для солдат собирают посылки, одежду, заготавливают бинты и лекарства, принимают пожертвования, чтобы организовать походные церкви. Эта ли деятельность, истории участников сражений или же вера меняют ее, но год спустя, когда в результате покушения погибает муж, Елизавета находит в себе силы не только навестить убийцу, но и простить его.

В отличие от супруги Сергей Александрович не снискал симпатий у подданных. Внешне князь производил впечатление человека равнодушного к нуждам и бедам горожан. Кроме того, его имя связывалось с провалом организации пира на Ходынском поле и последующей катастрофой.

Подливали масла в огонь и политические взгляды – он был ярым противником реформ, и слухи о пороках представителя императорской династии. Расстрел мирной демонстрации 9 января 1905 года стал последней каплей. Месяц спустя после «Кровавого воскресенья» террорист из партии социалистов-революционеров Иван Каляев бросил бомбу в карету с князем. Погибли и дядя Николая II, и его кучер.

Елизавета оказалась на месте трагедии одной из первых – взрыв произошел рядом с губернаторским дворцом. По свидетельству очевидцев, она пыталась собрать останки мужа. Несколько дней вдова князя провела в молитве, а затем посетила арестованного в камере. По свидетельству конвоя, на вопрос Каляева, кто она, княгиня ответила:

«Я жена того, кого вы убили; скажите, за что вы его убили?».

Елизавета сообщила арестованному, что «зная доброе сердце» супруга, передает его прощение, и благословила узника. Они поговорили без свидетелей. Вдова Сергея Александровича просила императора помиловать преступника, но царь отказался.

«Великая княгиня добрая, а вы все злые», - сказал Каляев конвойному после встречи с Елизаветой.

Тем не менее, на суде террорист заявил, что считает: следователи намеренно подослали к нему вдову, чтобы заставить его раскаяться и скомпрометировать боевую организацию, показав слабость одного из ее участников.

Княгиня стала первой женщиной на посту председателя Императорского православного палестинского общества и оставалась на нем до 1917 года. До нее объединением, занимавшимся взаимодействием с землями в Израиле и развитием паломничества, руководил Сергей Александрович.

Трагедия с мужем изменила ее жизнь. Светские развлечения, прежние знакомые, поездки – все потускнело теперь, и Елизавета избрала путь, к которому шла всю жизнь. Продав ювелирную коллекцию частью знакомым, частью казне, в 1909 году вдова князя купила особняк на Большой Ордынке, окруженный несколькими строениями. Здесь разместилась основанная княгиней Марфо-Мариинская обитель милосердия. Елизавета стала ее настоятельницей.

Учреждение не было монастырем в полном смысле слова. Работавшие здесь сестры милосердия приносили ряд обетов, но, в отличие от монахинь, в любой момент могли оставить служение и навсегда вернуться к жизни в миру. Все послушницы, наряду с духовным напутствием, изучали медицину и выбирали одно из трех направлений работы.

Деятельное служение предполагало помощь в больнице и аптеке. Просветительское направление обеспечивало воспитание и образование девочек-беспризорниц, живших в открытом при обители приюте. А попечительное направление требовало от сестер посещения беднейших семей и шефства над ними.

Елизавета деятельно участвовала во всех направлениях, считая, что только личным примером может привлечь к ревностному служению остальных. Великая княгиня Романова уделяла много внимания женскому образованию. В обители действовала воскресная школа для горожанок. Девочки в приюте получали не только заботу, но и подготовку в качестве няни и горничной с навыками швеи. Настоятельница, чей портрет в Марфо-Мариинской обители находится до сих пор, завещала похоронить себя на ее территории, но исполнить волю не было суждено.

Смерть

Чекисты арестовали настоятельницу в мае 1918 года. Ее отконвоировали в Екатеринбург, а в июле доставили в Алапаевск. В ночь на 18 июля была расстреляна большевиками вместе с другими князьями династии Романовых. Казнь по приказу состоялась у шахты за Алапаевском. Раненых столкнули на ее дно, где те скончались от голода и ран.

Осенью территория перешла под контроль армии белых, останки погибших вывезли за рубеж. Елизавета Федоровна, как и убитая вместе с ней сестра Марфо-Мариинской обители Варвара, похоронена в Иерусалиме. После развала СССР причислена к лику святых, а в 2009 году посмертно реабилитирована правоохранительными органами.

Память

Великой княгине посвящено несколько православных монастырей в Белоруссии, России, Украине, а также храмы и часовни.
Памятник великой княгине установлен на территории Марфо-Мариинской обители в 1990 году. В 2017 году открыт еще один памятник, установленный у Елизаветинской больницы в Перми.
В 1993 году городская больница в Петербурге названа в честь Святой преподобномученицы Елизаветы.
В 2018 году, к столетию со дня гибели княгини, выпущен документальный фильм «Белый ангел Москвы»

В 1873 году разбился насмерть на глазах у матери трехлетний брат Елизаветы Фридрих. В 1876 г. в Дармштадте началась эпидемия дифтерита, заболели все дети, кроме Елизаветы. Мать просиживала ночами у постелей заболевших детей. Вскоре умерла четырехлетняя Мария, а вслед за ней заболела и умерла сама великая герцогиня Алиса в возрасте 35 лет.
В тот год закончилась для Елизаветы пора детства. Горе усилило ее молитвы. Она поняла, что жизнь на земле - путь Креста. Ребенок всеми силами старался облегчить горе отца, поддержать его, утешить, а младшим своим сестрам и брату в какой-то мере заменить мать.
На двадцатом году жизни принцесса Елизавета стала невестой великого князя Сергея Александровича, пятого сына императора Александра II, брата императора Александра III. Она познакомилась с будущим супругом в детстве, когда он приезжал в Германию со своей матерью, императрицей Марией Александровной, также происходившей из Гессенского дома. До этого все претенденты на ее руку получали отказ: принцесса Елизавета в юности дала обет хранить девственность всю жизнь. После откровенной беседы ее с Сергеем Александровичем выяснилось, что он тайно дал такой же обет. По взаимному согласию брак их был духовным, они жили как брат с сестрой.

Елизавета Федоровна с мужем Сергеем Александровичем

Вся семья сопровождала принцессу Елизавету на свадьбу в Россию. Вместо с ней приехала и двенадцатилетняя сестра Алиса, которая встретила здесь своего будущего супруга, цесаревича Николая Александровича.
Венчание состоялось в церкви Большого дворца Санкт-Петербурга по православному обряду, а после него и по протестантскому в одной из гостиных дворца. Великая княгиня напряженно занималась русским языком, желая глубже изучить культуру и особенно веру новой своей родины.
Великая княгиня Елизавета была ослепительно красива. В те времена говорили, что в Европе есть только две красавицы, и обе - Елизаветы: Елизавета Австрийская, супруга императора Франца-Иосифа, и Елизавета Федоровна.

Большую часть года великая княгиня жила с супругом в их имении Ильинское, в шестидесяти километрах от Москвы, на берегу Москвы-реки. Она любила Москву с ее старинными храмами, монастырями и патриархальным бытом. Сергей Александрович был глубоко религиозным человеком, строго соблюдал все церковные каноны, посты, часто ходил на службы, ездил в монастыри - великая княгиня везде следовала за мужем и простаивала долгие церковные службы. Здесь она испытывала удивительное чувство, так непохожее на то, что встречала в протестантской кирхе.
Елизавета Федоровна твердо решила перейти в православие. От этого шага ее удерживал страх причинить боль своим родным, и прежде всего, отцу. Наконец, 1 января 1891 года она написала отцу письмо о своем решении, прося о короткой телеграммы благословении.
Отец не послал дочери желаемой телеграммы с благословением, а написал письмо, в котором говорил что решение ее приносит ему боль и страдание, и он не может дать благословения. Тогда Елизавета Федоровна проявила мужество и, несмотря на моральные страдания твердо решила перейти в православие.
13 (25) апреля, в Лазареву субботу, было совершено таинство миропомазания великой княгини Елизаветы Федоровны с оставлением ей прежнего имени, но уже в честь святой праведной Елизаветы - матери святого Иоанна Предтечи, память которой Православная церковь совершает 5 (18) сентября.
В 1891 году император Александр III назначил великого князя Сергея Александровича Московским генерал-губернатором. Супруга генерал-губернатора должна была исполнять множество обязанностей - шли постоянные приемы, концерты, балы. Необходимо было улыбаться и кланяться гостям, танцевать и вести беседы независимо от настроения, состояния здоровья и желания.
Жители Москвы скоро оценили ее милосердное сердце. Она ходила по больницам для бедных, в богадельни, в приюты для беспризорных детей. И везде старалась облегчить страдания людей: раздавала еду, одежду, деньги, улучшала условия жизни несчастных.
В 1894 году, после многих препятствий состоялось решение о помолвке великой княгини Алисы с наследником Российского престола Николаем Александровичем. Елизавета Федоровна радовалась тому, что молодые влюбленные смогут, наконец, соединиться, и ее сестра будет жить в дорогой ее сердцу России. Принцессе Алисе было 22 года и Елизавета Федоровна надеялась, что сестра, живя в России, поймет и полюбит русский народ, овладеет русским языком в совершенстве и сможет подготовиться к высокому служению императрицы Российской.
Но все случилось по-иному. Невеста наследника прибыла в Россию, когда император Александр III лежал в предсмертной болезни. 20 октября 1894 года император скончался. На следующий день принцесса Алиса перешла в православие с именем Александры. Бракосочетание императора Николая II и Александры Федоровны состоялось через неделю после похорон, а весной 1896 года состоялось коронование в Москве. Торжества омрачились страшным бедствием: на Ходынском поле, где раздавались подарки народу, началась давка - тысячи людей были ранены или задавлены.

Когда началась русско-японская война, Елизавета Федоровна немедленно занялась организацией помощи фронту. Одним из ее замечательных начинаний было устройство мастерских для помощи солдатам - под них были заняты все залы Кремлевского дворца, кроме Тронного. Тысячи женщин трудились над швейными машинами и рабочими столами. Огромные пожертвования поступали со всей Москвы и из провинции. Отсюда шли на фронт тюки с продовольствием, обмундированием, медикаментами и подарками для солдат. Великая княгиня отправляла на фронт походные церкви с иконами и всем необходимым для совершения богослужения. Лично от себя посылала Евангелия, иконки и молитвенники. На свои средства великая княгиня сформировала несколько санитарных поездов.
В Москве она устроила госпиталь для раненых, создала специальные комитеты по обеспечению вдов и сирот погибших на фронте. Но русские войска терпели одно поражение за другим. Война показала техническую и военную неподготовленность России, недостатки государственного управления. Началось сведение счетов за былые обиды произвола или несправедливости, небывалый размах террористических актов, митинги, забастовки. Государственный и общественный порядок разваливался, надвигалась революция.
Сергей Александрович считал, что необходимо принять более жесткие меры по отношению к революционерам и доложил об этом императору, сказав, что при сложившейся ситуации не может больше занимать должность генерал-губернатора Москвы. Государь принял отставку и супруги покинули губернаторский дом, переехав временно в Нескучное.
Тем временем боевая организация эсеров приговорила великого князя Сергея Александровича к смерти. Ее агенты следили за ним, выжидая удобного случая, чтобы совершить казнь. Елизавета Федоровна знала, что супругу угрожает смертельная опасность. В анонимных письмах ее предупреждали, чтобы она не сопровождала своего мужа, если не хочет разделить его участь. Великая княгиня тем более старалась не оставлять его одного и, по возможности, повсюду сопровождала супруга.
5 (18) февраля 1905 года Сергей Александрович был убит бомбой, брошенной террористом Иваном Каляевым. Когда Елизавета Федоровна прибыла к месту взрыва, там уже собралась толпа. Кто-то попытался помешать ей подойти к останкам супруга, но она своими руками собрала на носилки разбросанные взрывом куски тела мужа.
На третий день после смерти мужа Елизавета Федоровна поехала в тюрьму, где содержался убийца. Каляев сказал: «Я не хотел убивать вас, я видел его несколько раз и то время, когда имел бомбу наготове, но вы были с ним, и я не решился его тронуть».
- «И вы не сообразили того, что вы убили меня вместе с ним?» - ответила она. Далее она сказала, что принесла прощение от Сергея Александровича и просила его покаяться. Но он отказался. Все же Елизавета Федоровна оставила в камере Евангелие и маленькую иконку, надеясь на чудо. Выходя из тюрьмы, она сказала: «Моя попытка оказалась безрезультатной, хотя, кто знает, возможно, что в последнюю минуту он осознает свой грех и раскается в нем». Великая княгиня просила императора Николая II о помиловании Каляева, но это прошение было отклонено.
С момента кончины супруга Елизавета Федоровна не снимала траур, стала держать строгий пост, много молилась. Ее спальня в Николаевском дворце стала напоминать монашескую келью. Вся роскошная мебель была вынесена, стены перекрашены в белый цвет, на них находились только иконы и картины духовного содержания. На светских приемах она не появлялась. Бывала только в храме на бракосочетаниях или крестинах родственников и друзей и сразу уходила домой или по делам. Теперь ее ничто не связывало со светской жизнью.

Елизавета Федоровна в трауре после смерти мужа

Она собрала все свои драгоценности, часть отдала казне, часть - родственникам, а остальное решила употребить на постройку обители милосердия. На Большой Ордынке в Москве Елизавета Федоровна приобрела усадьбу с четырьмя домами и садом. В самом большом двухэтажном доме расположились столовая для сестер, кухня и другие хозяйственные помещения, во втором - церковь и больница, рядом - аптека и амбулатория для приходящих больных. В четвертом доме находилась квартира для священника - духовника обители, классы школы для девочек приюта и библиотека.
10 февраля 1909 года великая княгиня, собрала 17 сестер основанной ею обители, сняла траурное платье, облачилась в монашеское одеяние и сказала: «Я оставлю блестящий мир, где я занимала блестящее положение, но вместе со всеми вами я восхожу в более великий мир - в мир бедных и страдающих».

Первый храм обители («больничный») был освящен епископом Трифоном 9 (21) сентября 1909 г. (в день празднования Рождества Пресвятой Богородицы) во имя святых жен-мироносиц Марфы и Марии. Второй храм - в честь Покрова Пресвятой Богородицы, освящен в 1911 году (архитектор А.В. Щусев, росписи М.В. Нестерова).

День в Марфо-Мариинской обители начинался в 6 часов утра. После общего утреннего молитвенного правила. В больничном храме великая княгиня давала послушания сестрам на предстоящий день. Свободные от послушания оставались в храме, где начиналась Божественная Литургия. Дневная трапеза проходила с чтением житий святых. В 5 часов вечера в церкви служили вечерню с утреней, где присутствовали все свободные от послушании сестры. Под праздники и воскресение совершалось всенощное бдение. В 9 часов вечера в больничном храме читалось вечернее правило, после него все сестры, получив благословение настоятельницы, расходились по кельям. Четыре раза в неделю за вечерней читались акафисты: в воскресенье - Спасителю, в понедельник - архангелу Михаилу и всем Бесплотным Небесным Силам, в среду - святым женам-мироносицам Марфе и Марии, и в пятницу - Божией Матери или Страстям Христовым. В часовне, сооруженной в конце сада, читалась Псалтирь по покойникам. Часто ночами молилась там сама настоятельница. Внутренней жизнью сестер руководил замечательный священник и пастырь - духовник обители, протоирей Митрофан Серебрянский. Дважды в неделю он проводил беседы с сестрами. Кроме того, сестры могли ежедневно в определенные часы приходить за советом и наставлением к духовнику или к настоятельнице. Великая княгиня вместе с отцом Митрофаном учила сестер не только медицинским знаниям, но и духовному наставлению опустившихся, заблудших и отчаявшихся людей. Каждое воскресенье после вечерней службы в соборе Покрова Божией Матери устраивались беседы для народа с общим пением молитв.
Богослужение в обители всегда стояло на блистательной высоте благодаря исключительным по своим пастырским достоинствам духовнику, избранному настоятельницей. Сюда приходили для совершения богослужений и проповедования лучшие пастыри и проповедники не только Москвы, но и многих отдаленных мест России. Как пчела собирала настоятельница нектар со всех цветов,чтобы люди ощутили особый аромат духовности. Обитель, ее храмы и богослужение вызывали восхищение современников. Этому способствовали не только храмы обители, но и прекрасный парк с оранжереями - в лучших традициях садового искусства XVIII - XIX века. Это был единый ансамбль, соединявший гармонично внешнюю и внутреннюю красоту.
Современница великой княгини - Нонна Грэйтон, фрейлина ее родственницы принцессы Виктории, свидетельствует: «Она обладала замечательным качеством - видеть хорошее и настоящее в людях, и старалась это выявлять. Она также совсем не имела высокого мнения о своих качествах... У нее никогда не было слов «не могу», и никогда ничего не было унылого в жизни Марфо-Мариинской обители. Все было там совершенно как внутри, так и снаружи. И кто бывал там, уносил прекрасное чувство».
В Марфо-Мариинской обители великая княгиня вела жизнь подвижницы. Спала на деревянной кровати без матраца. Строго соблюдала посты, вкушая только растительную пищу. Утром вставала на молитву, после чего распределяла послушания сестрам, работала в клинике, принимала посетителей, разбирала прошения и письма.
Вечером, - обход больных, заканчивающийся за полночь. Ночью она молилась в молельне или в церкви, ее сон редко продолжался более трех часов. Когда больной метался и нуждался в помощи, она просиживала у его постели до рассвета. В больнице Елизавета Федоровна брала на себя самую ответственную работу: ассистировала при операциях, делала перевязки, находила слова утешения, стремилась облегчить страдания больных. Они говорили, что от великой княгини исходила целебная сила, которая помогала им переносить боль и соглашаться на тяжелые операции.
В качестве главного средства от недугов настоятельница всегда предлагала исповедь и причастие. Она говорили: «Безнравственно утешать умирающих ложной надеждой на выздоровление, лучше помочь им по-христиански перейти в вечность».
Сестры обители проходили курс обучения медицинским знаниям. Главной их задачей было посещение больных, бедных, брошенных детей, оказание им медицинской, материальной и моральной помощи.
В больнице обители работали лучшие специалисты Москвы, все операции проводились бесплатно. Здесь исцелялись те, от кого отказывались врачи.
Исцеленные пациенты плакали, уходя из Марфо-Мариинской больницы, расставаясь с «великой матушкой», как они называли настоятельницу. При обители работала воскресная школа для работниц фабрики. Любой желающий мог пользоваться фондами прекрасной библиотеки. Действовала бесплатная столовая для бедных.
Настоятельница Марфо-Мариинской обители считала, что главное все же не больница, а помощь бедным и нуждающимся. Обитель получала до 12000 прошений в год. О чем только ни просили: устроить на лечение, найти работу, присмотреть за детьми, ухаживать за лежачими больными, отправить на учебу за границу.
Она находила возможности для помощи духовенству - давала средства на нужды бедных сельских приходов, которые не могли отремонтировать храм или построить новый. Она ободряла, укрепляла, помогала материально священникам - миссионерам, трудившимся среди язычников крайнего севера или инородцев окраин России.
Одним из главных мест бедности, которому великая княгиня уделяла особое внимание, был Хитров рынок. Елизавета Федоровна в сопровождении своей келейницы Варвары Яковлевой или сестры обители княжны Марии Оболенской, неутомимо переходя от одного притона к другому, собирала сирот и уговаривала родителей отдать ей на воспитание детей. Все население Хитрова уважало ее, называя «сестрой Елисаветой» или «матушкой». Полиция постоянно предупреждала ее, что не в состоянии гарантировать ей безопасность.
В ответ на это великая княгиня всегда благодарила полицию за заботу и говорила, что ее жизнь не в их руках, а в руках Божиих. Она старалась спасать детей Хитровки. Ее не пугали нечистота, брань, потерявший человеческий облик лица. Она говорила: «Подобие Божие может быть иногда затемнено, но оно никогда не может быть уничтожено».
Мальчиков, вырванных из Хитровки, она устраивала в общежития. Из одной группы таких недавних оборванцев образовалась артель исполнительных посыльных Москвы. Девочек устраивала в закрытые учебные заведения или приюты, где также следили за их здоровьем, духовным и физическим.
Елизавета Федоровна организовала дома призрения для сирот, инвалидов, тяжело больных, находила время для посещения их, постоянно поддерживала материально, привозила подарки. Рассказывают такой случай: однажды великая княгиня должна была приехать в приют для маленьких сирот. Все готовились достойно встретить свою благодетельницу. Девочкам сказали, что приедет великая княгиня: нужно будет поздороваться с ней и поцеловать ручки. Когда Елизавета Федоровна приехала - ее встретили малютки в белых платьицах. Они дружно поздоровались и все протянули свои ручки великой княгине со словами: «целуйте ручки». Воспитательницы ужаснулись: что же будет. Но великая княгиня подошла к каждой из девочек и всем поцеловала ручки. Плакали при этом все - такое умиление и благоговение было на лицах и в сердцах.
«Великая матушка» надеялась, что созданная ею Марфо-Мариинская обитель Милосердия расцветет большим плодоносным древом.
Со временем она собиралась устроить отделения обители и в других городах России.
Великой княгине была присуща исконно русская любовь к паломничеству.
Не раз ездила она в Саров и с радостью спешила в храм, чтобы помолиться у раки преподобного Серафима. Ездила она во Псков, в Оптину пустынь, в Зосимову пустынь, была в Соловецком монастыре. Посещала и самые маленькие монастыри в захолустных и отдаленных местах России. Присутствовала на всех духовных торжествах, связанных с открытием или перенесением мощей угодников Божиих. Больным паломникам, ожидавшим исцеления от новопрославляемых святых, великая княгиня тайно помогала, ухаживала за ними. В 1914 году она посетила монастырь в Алапаевске, которому суждено было стать местом ее заточения и мученической смерти.
Она была покровительницей русских паломников, отправлявшихся в Иерусалим. Через общества организованные ею, покрывалась стоимость билетов паломников, плывущих из Одессы в Яффу. Она построила также большую гостиницу в Иерусалиме.
Еще одно славное деяние великой княгини - постройка русского православного храма в Италии, в городе Бари, где покоятся мощи святителя Николая Мир Ликийского. В 1914 году был освящен нижний храм в честь святителя Николая и странноприимный дом.
В годы первой мировой войны трудов у великой княгини прибавилось: необходимо было ухаживать за ранеными в лазаретах. Часть сестер обители была отпущена для работы в полевом госпитале. Первое время Елизавета Федоровна, побуждаемая христианским чувством, навещала и пленных немцев, но клевета о тайной поддержке противника заставила ее отказаться от этого.
В 1916 году к воротам обители подошла разъяренная толпа с требованием выдать германского шпиона - брата Елизаветы Федоровны, якобы скрывавшегося в обители. Настоятельница вышла к толпе одна и предложила осмотреть все помещения общины. Конный отряд полиции разогнал толпу.
Вскоре после Февральской революции к обители снова подошла толпа с винтовками, красными флагами и бантами. Сама настоятельница открыла ворота - ей объявили, что приехали, чтобы арестовать ее и предать суду как немецкую шпионку, к тому же хранящую в монастыре оружие.
На требование пришедших немедленно ехать с ними, великая княгиня сказала, что должна сделать распоряжения и проститься с сестрами. Настоятельница собрала всех сестер в обители и попросила отца Митрофана служить молебен. Потом, обратясь к революционерам, пригласила войти их в церковь, но оставить оружие у входа. Они нехотя сняли винтовки и последовали в храм.
Весь молебен Елизавета Федоровна простояла на коленях. После окончания службы она сказала, что отец Митрофан покажет им все постройки обители, и они могут искать то, что хотят найти. Конечно, ничего там не нашли, кроме келий сестер и госпиталя с больными. После ухода толпы Елизавета Федоровна сказала сестрам: «Очевидно мы недостойны еще мученического венца».
Весной 1917 года к ней приехал шведский министр по поручению кайзера Вильгельма и предложил ей помощь в выезде за границу. Елизавета Федоровна ответила, что решила разделить судьбу страны, которую считает своей новой родиной и не может оставить сестер обители в это трудное время.
Никогда не было за богослужением в обители столько народа как перед октябрьским переворотом. Шли не только за тарелкой супа или медицинской помощью, сколько за утешением и советом «великой матушки». Елизавета Федоровна всех принимала, выслушивала, укрепляла. Люди уходили от нее умиротворенными и ободренными.
Первое время после октябрьского переворота Марфо-Мариинскую обитель не трогали. Напротив, сестрам оказывали уважение, два раза в неделю к обители подъезжал грузовик с продовольствием: черный хлеб, вяленая рыба, овощи, немного жиров и сахара. Из медикаментов выдавали в ограниченном количестве перевязочный материал и лекарства первой необходимости.
Но все вокруг были напуганы, покровители и состоятельные дарители теперь боялись оказывать помощь обители. Великая княгиня во избежание провокации не выходила за ворота, сестрам также было запрещено выходить на улицу. Однако установленный распорядок дня обители не менялся, только длиннее стали службы, горячее молитва сестер. Отец Митрофан каждый день служил в переполненной церкви Божественную Литургию, было много причастников. Некоторое время в обители находилась чудотворная икона Божией Матери Державная, обретенная в подмосковном селе Коломенском в день отречения императора Николая П от престола. Перед иконой совершались соборные моления.
После заключения Брест-Литовского мира германское правительство добилось согласия советской власти на выезд великой княгини Елизаветы Федоровны за границу. Посол Германии граф Мирбах дважды пытался увидеться с великой княгиней, но она не приняла его и категорически отказалась уехать из России. Она говорила: «Я никому ничего дурного не сделала. Буди воля Господня!»
Спокойствие в обители было затишьем перед бурей. Сначала прислали анкеты - опросные листы для тех, кто проживал и находился на лечении: имя, фамилия, возраст, социальное происхождение и т.д. После этого были арестованы несколько человек из больницы. Затем объявили, что сирот переведут в детский дом. В апреле 1918 года, на третий день Пасхи, когда Церковь празднует память Иверской иконы Божией Матери, Елизавету Федоровну арестовали и немедленно вывезли из Москвы. В этот день святейший патриарх Тихон посетил Марфо-Мариинскую обитель, где служил Божественную Литургию и молебен. После службы патриарх до четырех часов дня находился в обители, беседовал с настоятельницей и сестрами. Это было последней благословение и напутствие главы Российской Православной Церкви перед крестным путем великой княгини на Голгофу.
Почти сразу после отъезда патриарха Тихона к обители подъехала машина с комиссаром и красноармейцами-латышами. Елизавете Федоровне приказали ехать с ними. На сборы дали полчаса. Настоятельница успела лишь собрать сестер в церкви святых Марфы и Марии и дать им последнее благословение. Плакали все присутствующие, зная, что видят свою мать и настоятельницу в последний раз. Елизавета Федоровна благодарила сестер за самоотверженность и верность и просила отца Митрофана не оставлять обители и служить в ней до тех пор, пока это будет возможным.
С великой княгиней поехали две сестры - Варвара Яковлева и Екатерина Янышева. Перед тем, как сесть в машину, настоятельница осенила всех крестным знамением.
Узнав о случившемся, патриарх Тихон пытался через различные организации, с которыми считалась новая власть, добиться освобождения великой княгини. Но старания его оказались тщетными. Все члены императорского дома были обречены.
Елизавету Федоровну и ее спутниц направили по железной дороге в Пермь.
Последние месяцы своей жизни великая княгиня провела в заключении, в школе, на окраине города Алапаевска, вместе с великим князем Сергеем Михайловичем (младшим сыном великого князя Михаила Николаевича, брата императора Александра II), его секретарем - Федором Михайловичем Ремезом, тремя братьями - Иоанном, Константином и Игорем (сыновьями великого князя Константина Константиновича) и князем Владимиром Палеем (сыном великого князя Павла Александровича). Конец был близок. Матушка-настоятельница готовилась к этому исходу, посвящая все время молитве.
Сестер, сопровождающих свою настоятельницу, привезли в Областной совет и предложили отпустить на свободу. Обе умоляли вернуть их к великой княгине, тогда чекисты стали пугать их пытками и мучениями, которые предстоят всем, кто останется с ней. Варвара Яковлева сказала, что готова дать подписку даже своей кровью, что желает разделить судьбу с великой княгиней. Так крестовая сестра Марфо-Мариинской обители Варвара Яковлева сделала свой выбор и присоединилась к узникам, ожидавшим решения своей участи.
Глубокой ночью 5 (18) июля 1918 г., в день обретения мощей преподобного Сергия Радонежского, великую княгиню Елизавету Федоровну вместе с другими членами императорского дома бросили в шахту старого рудника. Когда озверевшие палачи сталкивали великую княгиню в черную яму, она произносила молитву: «Господи, прости им, ибо не ведают, что творят». Затем чекисты начали бросать в шахту ручные гранаты. Один из крестьян, бывший свидетелем убийства, говорил, что из глубины шахты слышалось пение Херувимской. Ее пели новомученики Российские перед переходом в вечность. Скончались они в страшных страданиях, от жажды, голода и ран.

Великая княгиня упала не на дно шахты, а на выступ, который находился на глубине 15 метров. Рядом с ней нашли тело Иоанна Константиновича с перевязанной головой. Вся переломанная, с сильнейшими ушибами, она и здесь стремилась облегчить страдания ближнего. Пальцы правой руки великой княгини и инокини Варвары оказались сложенными для крестного знамения.
Останки настоятельницы Марфо-Мариинской обители и ее верной келейницы Варвары в 1921 году были перевезены в Иерусалим и положены в усыпальнице храма святой равноапостольной Марии Магдалины в Гефсимании.
Архиерейский Собор Русской Православной Церкви в 1992 году причислил к лику святых новомучеников России преподобномученицу великую княгиню Елизавету и инокиню Варвару, установив им празднование в день кончины - 5 (18) июля.

О ней все говорили, как об ослепительной красавице, а в Европе считали, что есть только две красавицы на Европейском Олимпе, и та и другая — Елизаветы. Елизавета Австрийская,...

О ней все говорили, как об ослепительной красавице, а в Европе считали, что есть только две красавицы на Европейском Олимпе, и та и другая — Елизаветы. Елизавета Австрийская, супруга императора Франца Иосифа, и Елизавета Федоровна.

Елизавета Федоровна, старшая сестра Александры Федоровны, будущей русской императрицы, была вторым ребенком в семье герцога Гессен-Дармштадского Людовига IV и принцессы Алисы, дочери королевы английской Виктории. Еще одна дочь этой четы — Алиса — стала впоследствии императрицей российской Александрой Федоровной.

Дети воспитывались в традициях старой Англии, их жизнь проходила по строгому распорядку. Одежда и еда были самыми простыми. Старшие дочери сами выполняли домашнюю работу: убирали комнаты, постели, топили камин. Много позже Елизавета Федоровна скажет: «В доме меня научили всему».

Великий князь Константин Константинович Романов, тот самый КР, посвятил Елизавете Федоровне в 1884 году такие строки:

Я на тебя гляжу, любуясь ежечасно:
Ты так невыразимо хороша!
О, верно, под такой наружностью прекрасной
Такая же прекрасная душа!

Какой-то кротости и грусти сокровенной
В твоих очах таится глубина;
Как ангел, ты тиха, чиста и совершенна;
Как женщина, стыдлива и нежна.

Пусть на земле ничто
Средь зол и скорби многой
Твою не запятнает чистоту.
И всякий, увидав тебя, прославит Бога,

Создавшего такую красоту!

В двадцать лет принцесса Елизавета стала невестой великого князя Сергея Александровича, пятого сына императора Александра II. До этого все претенденты на ее руку получали категорический отказ. Венчались в церкви Зимнего дворца в Санкт-Петербурге, и, конечно, на принцессу не могла не произвести впечатления величественность события. Красота и древность обряда венчания, русская церковная служба словно ангельское прикосновение поразили Елизавету, и она уже не смогла забыть этого чувства всю свою жизнь.

У нее возникло неодолимое желание познавать эту загадочную страну, ее культуру, ее веру. И облик ее стал меняться: из холодноватой немецкой красавицы великая княгиня постепенно превращалась в одухотворенную, всю как будто светящуюся внутренним светом женщину.

Большую часть года семья проводила в их имении Ильинское в шестидесяти километрах от Москвы, на берегу Москвы-реки. Но были и балы, гуляния, театральные постановки. Жизнерадостная Элли, как ее называли в семье, своими домашними театральными постановками и праздниками на катке вносила юный задор в жизнь императорской семьи. Здесь любил бывать наследник Николай, а когда в дом великого князя приехала двенадцатилетняя Алиса, он стал приезжать еще чаще.

Древняя Москва, ее уклад, ее старинный патриархальный быт и ее монастыри и церкви очаровали великую княгиню. Сергей Александрович был человеком глубоко религиозным, соблюдал посты и церковные праздники, ходил на богослужения, ездил в монастыри. И вместе с ним всюду бывала великая княгиня, выстаивающая все службы.

Как это не было похоже на протестантскую кирху! Как пела и ликовала душа княгини, какая благодать разливалась по ее душе, когда она видела Сергея Александровича, преображенного после причастия. Ей хотелось вместе с ним разделить эту радость обретения благодати, и она начала серьезно изучать православную веру, читать духовные книги.

А вот еще подарок судьбы! Император Александр III поручил Сергею Александровичу быть на Святой земле в 1888 году на освящении храма Святой Марии Магдалины в Гефсимании, который был построен в память их матери, императрицы Марии Александровны. Супруги побывали в Назарете, на горе Фавор. Княгиня писала своей бабушке английской королеве Виктории: «Страна действительно прекрасная. Кругом все серые камни и дома того же цвета. Даже деревья не имеют свежести окраски. Но тем не менее, когда к этому привыкнешь, то находишь везде живописные черты и приходишь в изумление…».

Она стояла у величественного храма Святой Марии Магдалины, в дар которому привезла драгоценную утварь для богослужений, Евангелия и воздухи. Вокруг храма такая тишь и воздушное благолепие растекалось… У подножия горы Елеонской в мреющем, чуть приглушенном свете, будто слегка прорисованные на фоне неба, замерли кипарисы и оливы. Дивное чувство овладело ею, и она произнесла: «Я бы хотела быть похороненой здесь». Это был знак судьбы! Знак свыше!. И как же он отзовется в будущем!
Сергей Александрович после этой поездки стал председателем Палестинского общества. А Елизавета Федоровна после посещения Святой земли приняла твердое решение перейти в православие. Это было нелегко. 1 января 1891 года она написала отцу о принятом решении с просьбой благословить ее: «Вы должны были заметить, сколь глубокое благоговение я питаю к здешней религии…. Я все время думала и читала, и молилась Богу указать мне правильный путь, и пришла к заключению, что только в этой религии я могу найти всю настоящую и сильную веру в Бога, которую человек должен иметь, чтобы быть хорошим христианином. Это было бы грехом — оставаться так, как я теперь, принадлежать к одной церкви по форме и для внешнего мира, а внутри себя молиться и верить так, как мой муж…. Вы знаете меня хорошо, Вы должны видеть, что я решилась на этот шаг только по глубокой вере, и что я чувствую, что перед Богом я должна предстать с чистым и верующим сердцем. Я думала и думала глубоко обо всем этом, находясь в этой стране уже более 6 лет и зная, что религия «найдена». Я так сильно желаю на Пасху причаститься Св. Тайн вместе с моим мужем». Отец не благословил дочь на этот шаг. Тем не менее накануне Пасхи 1891 года в Лазареву субботу был совершен чин принятия в Православие.

Какое ликование души — на Пасху вместе с любимым мужем пела она светлый тропарь «Христос восресе из мертвых смертию смерть поправ…» и подходила к святой Чаше. Именно Елизавета Федоровна уговорила свою сестру перейти в православие, окончательно рассеяв страхи Аликс. Элли не требовалось переходить в православную веру при бракосочетании с великим князем Сергеем Александровичем, поскольку тот не мог быть ни при каких обстоятельствах наследником престола. Но она сделала это из внутренней потребности, она же объяснила своей сестре всю необходимость этого и то, что переход в православие не будет для нее отступничеством, но, наоборот, обретением истинной веры.

В 1891 году император назначил великого князя Сергея Александровича московским генерал-губернатором. Москвичи скоро узнали великую княгиню как защитницу сирых и убогих, больных и бедных, она ездила в больницы, богадельни, приюты, помогала многим, облегчала страдания, раздавала помощь.

Детство и замужество великой княгини Елизаветы

Великая российская княгиня Елизавета Феодоровна родилась в семье герцога Гессен-Дармштадтского (территория современной Германии) Людвига IV и принцессы Алисы, дочери королевы английской Виктории. Младшая сестра Эллы (так Елизавету звали в семье) – Алиса – впоследствии стала российской императрицей Александрой Федоровной.

Мать воспитывала своих семерых детей на твердой основе христианских заповедей и старалась вложить в детские сердца любовь к ближним, особенно к страждущим. Несмотря на состоятельность, одежда и еда детей были самыми простыми, старшие дочери сами выполняли домашнюю работу. Родители Елизаветы Феодоровны потратили большую часть своего состояния на благотворительные нужды, а дети постоянно ездили с матерью в госпитали, приюты, дома для инвалидов. Елизавета с детства отличалась любовью к ближним.

В год, когда погиб младший брат Фридрих, а от эпидемии дифтерита умерли младшая сестренка Мария и мать, для Елизаветы закончилось детство. Она, как могла, старалась утешить отца, а младшим своим сестрам и брату в какой-то мере заменить мать.

В двадцать лет она была помолвлена с великим князем Сергеем Александровичем, братом императора Александра III. Вся семья сопровождала принцессу Елизавету в Россию на ее свадьбу, именно в этой поездке ее двенадцатилетняя сестра Алиса встретила своего будущего супруга, цесаревича Николая Александровича.

Великая княгиня Елизавета много времени посвящала изучению русского языка, желая глубже постичь культуру и, особенно, веру своей новой родины. Она всем сердцем полюбила Москву с ее старинными храмами, монастырями и патриархальным бытом. Сергей Александрович был глубоко религиозным человеком, жил по уставам Святой Церкви, строго соблюдал посты, часто посещал богослужения, ездил в монастыри, а великая княгиня везде следовала за своим мужем.

В православных храмах Елизавета Феодоровна, несмотря на то что была протестантской веры, испытывала удивительное чувство, таинственное и благодатное. Она стала просить мужа достать ей книги православного духовного содержания и толкование Писания, чтобы умом и сердцем понять, какая же вера истинна.

В 1888 году император Александр III поручил Сергею Александровичу быть его представителем на освящении храма Святой Марии Магдалины, построенного в Гефсиманском саду у подножия Елеонской горы в память их матери, императрицы Марии Александровны. Узнав о возможности посетить Святую землю, Елизавета Феодоровна восприняла это как указание Божие и молилась о том, чтобы там, у Гроба Господня, Спаситель Сам открыл ей Свою волю.

Почувствовав присутствие на Елеонской горе Божией благодати, великая княгиня сказала: «Как я хотела бы быть похороненной здесь». Тогда она не знала, что произнесла пророчество, которому суждено было исполниться. После этой поездки княгиня Елизавета твердо решила перейти в православие, но все откладывала этот шаг из-за страха причинить боль своим родным и, прежде всего, отцу.

Наконец, в 1891 году, она решилась написать отцу о своем решении. В своем письме к отцу она подробно рассказала свой путь к этому решению и просила благословить ее на этот шаг. Среди прочего она писала отцу: «Как было бы просто – оставаться так, как теперь, но тогда как лицемерно, как фальшиво это было бы, и как я могу лгать всем – притворяясь, что я протестантка во всех внешних обрядах, когда моя душа принадлежит полностью религии Православной. Я думала и думала глубоко обо всем этом, находясь в этой стране уже более шести лет и зная, что религия ″найдена″».

Отец написал ей в ответ, что решение ее приносит ему боль и страдания и что он не может дать благословения, но Елизавета Феодоровна проявила мужество и, несмотря на моральные страдания, не изменила своего решения перейти в православие. Над ней было совершено таинство Святого крещения с оставлением ей прежнего имени, но уже в честь святой праведной Елизаветы – матери святого Иоанна Предтечи.

В 1891 году император Александр III назначил великого князя Сергея Александровича московским генерал-губернатором. Московским жителям не потребовалось много времени, чтобы оценить милосердие великой княгини, она посещала больницы для бедных, богадельни, приюты для беспризорных детей. Княгиня Елизавета Феодоровна, воспитанная в любви к ближнему, укрепившая эту любовь новой религией, всем сердцем сострадала нуждающимся.

В 1894 году великая княгиня Алиса, младшая сестра Елизаветы, была помолвлена с наследником российского престола Николаем Александровичем. Елизавета Феодоровна радовалась тому, что любящие друг друга люди смогут стать супругами, и ее сестра будет жить в дорогой сердцу Елизаветы России. Принцесса Алиса, по примеру сестры, перешла в православие и была наречена именем Александра. Царствование Александры и Николая, начавшись с несчастья, оказалось трагическим. Сразу же после их помолвки скончался император Александр III, а в момент коронования Николая на Ходынском поле, где раздавались подарки, началась давка – несколько тысяч людей были ранены или задавлены. Начало царствования сопровождалось панихидами и погребальными песнопениями.

Во время Русско-японской войны Елизавета Феодоровна занималась организацией помощи фронту. Она организовала сбор пожертвований в Москве и провинции, мастерские для помощи солдатам, где тысячи женщин трудились за швейными машинами и рабочими столами, из Москвы на фронт отправлялись продовольствие, медикаменты, обмундирование и походные церкви. На свои средства великая княгиня сформировала несколько санитарных поездов. В Москве она устроила госпиталь для раненых, который сама постоянно посещала, создала специальные комитеты по обеспечению вдов и сирот погибших на фронте солдат и офицеров.

Надвигалась революция, государственный и общественный порядок в стране начал разваливаться. Сергей Александрович жестко выступал против революционного движения, что поставило его жизнь под угрозу. Несмотря на то что он подал в отставку с должности генерал-губернатора Москвы, не желая мириться с положением дел в стране, в феврале 1905 года Сергей Александрович был убит бомбой, брошенной в него революционным террористом. Елизавета Феодоровна посетила убийцу своего мужа в тюрьме, передав ему прощение от Сергея Александровича, Евангелие и икону, надеясь на чудо раскаяния. И даже просила императора Николая II о помиловании, но это прошение было отклонено. После смерти мужа в сердце великой княгини пробудилось горячее желание посвятить Богу всю свою оставшуюся жизнь.

События из истории Марфо-Мариинской обители

На месте убийства мужа Елизавета Феодоровна воздвигла памятник – крест, на котором были написаны слова Спасителя, сказанные Им на Кресте: «Отче, отпусти им, ибо не ведают, что творят» (Лк. 23:34). Великая княгиня Елизавета попросила вынести всю роскошную мебель из своей спальни в Никольском дворце, стены перекрасить в белый цвет, на стенах она оставила только иконы и картины духовного содержания, таким образом, ее спальня стала напоминать монашескую келью. Елизавета Феодоровна продала все свои драгоценности и часть, принадлежащую семье Романовых, передала в казну, а на оставшуюся сумму основала обитель Милосердия в Москве на Большой Ордынке.

Помимо хозяйственных помещений для сестер обители, в комплекс входили церковь, больница, аптека, амбулатория для приходящих больных, школа и библиотека. Четыре года понадобилось на устройство обители, создание и утверждение устава. В феврале 1909 года великая княгиня сняла траурное платье, облачилась в одеяние крестовой сестры любви и милосердия и, собрав семнадцать сестер основанной ею обители, сказала: «Я оставляю блестящий мир, где я занимала блестящее положение, но вместе со всеми вами я восхожу в более великий мир – в мир бедных и страдающих». В апреле 1910 года в церкви Святых Марфы и Марии епископ Трифон (Туркестанов) официально посвятил в звание крестовых сестер любви и милосердия семнадцать сестер обители во главе с великой княгиней Елизаветой Феодоровной.

Сестры, жившие в обители, приносили обеты целомудрия, нестяжания и послушания, однако, в отличие от монахинь, по истечении определенного срока могли уйти из обители, создать семью и быть свободными от данных прежде обетов. Сестры получали в обители серьезную психологическую, методологическую, духовную и медицинскую подготовку. Им читали лекции лучшие врачи Москвы, а беседы проводили лучшие духовники.

По плану Елизаветы Феодоровны, обитель должна была оказывать комплексную, духовно-просветительскую и медицинскую помощь нуждающимся, которым часто не просто давали еду и одежду, но помогали в трудоустройстве, устраивали в больницы. Нередко сестры уговаривали семьи, которые не могли дать детям нормальное воспитание, отдать детей в приют, где им давали образование, хороший уход и профессию.

Великая княгиня, вместе с духовником обители – отцом Митрофаном, учила сестер, что их задача - не только медицинская помощь, но и духовное наставление опустившихся, заблудших и отчаявшихся людей. Каждое воскресенье после вечерней службы в соборе Покрова Божией Матери устраивались беседы для народа с общим пением молитв. Все, чего прикасалась рука великой княгини, имело печать изящества и культурности, так и созданная ею обитель была единым ансамблем, соединявшим гармонично внешнюю и внутреннюю красоту.

Современница великой княгини Нонна Грейтон, фрейлина ее родственницы, принцессы Виктории, свидетельствует о Елизавете Феодоровне: «Она обладала замечательным качеством – видеть хорошее и настоящее в людях, и старалась это выявлять. Она также совсем не имела высокого мнения о своих качествах... У нее никогда не было слова «не могу», и никогда ничего не было унылого в жизни Марфо-Мариинской обители. Все было там современно, как внутри, так и снаружи. И кто бывал там, уносил прекрасное чувство».

Великая княгиня Елизавета Феодоровна вела жизнь подвижницы, она, подавая пример остальным, участвовала во всех делах обители как рядовая сестра. Соблюдала пост, утром вставала на молитву, работала в клинике, принимала посетителей, разбирала прошения. Ее вечерний обход больных зачастую заканчивался заполночь, с особенно тяжелобольными людьми она иногда просиживала всю ночь. Они говорили, что от великой княгини исходила целебная сила, которая помогала им переносить боль и соглашаться на тяжелые операции. Исцеленные пациенты плакали, уходя из Марфо-Мариинской больницы, расставаясь с «Великой Матушкой», как они называли настоятельницу. Все операции в обители проводились бесплатно.

Хитров рынок в Москве того времени был одним из самых бедных мест города, здесь буйным цветом расцветали разгул, нищета и преступность. Елизавета Феодоровна, в сопровождении своей келейницы Варвары или сестры обители княжны Марии Оболенской, неутомимо переходя от одного притона к другому, собирала сирот и уговаривала родителей отдать ей на воспитание детей. Все население Хитровки уважало ее, называя «сестрой Елизаветой» или «Матушкой». Полиция постоянно предупреждала ее, что не в состоянии гарантировать ей безопасность. В ответ на это великая княгиня всегда благодарила полицию за заботу и говорила, что ее жизнь не в их руках, а в руках Божиих. Она старалась спасать детей Хитровки. Ее не пугали нечистота, брань, вид людей, потерявших человеческий облик. Она говорила: «Подобие Божие может быть иногда затемнено, но оно никогда не может быть уничтожено».

Великая Матушка надеялась, что созданная ею Марфо-Мариинская обитель Милосердия расцветет и станет большим плодоносным древом. Со временем она собиралась устроить отделения обители и в других городах России. Революционный переворот в России помешал ей осуществить эти планы.

В конце 2008 года ко дню своего 100-летия обитель, основанная великой княгиней Елизаветой, вновь открыла свои двери после реконструкции. Алексий II призвал сестер обители возродить в предстоящем служении помощь ближним, «невзирая на лица и политическую принадлежность», как и ранее обитель заботилась «и о белых, и о красных». Особенно призывал Патриарх заботиться о поддержке детей, оказавшихся сиротами или брошенными родителями.

Сейчас в комплекс обители включены: храм Покрова Пресвятой Богородицы, храм Марфы и Марии при лазарете, Голгофа, общежитие сестер милосердия, покои великой княгини Елизаветы Федоровны, воскресная школа с квартирой священника, жилой дом (также воскресная школа), сторожка, часовня, домик садовника, павильон в парке, гараж. При обители возрожден приют для девочек. Они учатся в расположенной поблизости гимназии, занимаются музыкой и балетом. Вместе с несколькими взрослыми работницами обители девочки уже заботятся о нуждающихся в уходе пожилых людях.

В стенах обители сегодня могут проживать около 50 сестер – и обитель готова принять женщин, которые станут без монашеского пострига вести аскетическую жизнь, посвятив себя служению ближнему.

Как погибла великая княгиня Елизавета

Помимо Марфо-Мариинской обители Елизавета Феодоровна создавала и другие дома для сирот, инвалидов, тяжелобольных, находила время для посещения их, постоянно поддерживала материально, привозила подарки. Активно занималась паломничеством сама и помогала финансово и морально другим. Не раз ездила она в Саров и там с радостью спешила в храм, чтобы помолиться у раки преподобного Серафима. Ездила в Псков, Киев, Оптину пустынь, Зосимову пустынь, была в Соловецком монастыре. Посещала и самые маленькие монастыри в захолустных и отдаленных местах России. Посетила и монастырь в Алапаевске – городе, которому суждено было стать местом ее заточения и мученической смерти.

Во время Первой мировой войны, как и во время Руско-японской, великая княгиня ухаживала за ранеными в лазаретах. Первое время Елизавета Феодоровна, побуждаемая христианским чувством, навещала и пленных немцев, но клевета о тайной поддержке противника заставила ее отказаться от этого.

Вскоре после Февральской революции к дверям обители подошла толпа с винтовками, красными флагами и бантами, настоятельница сама открыла дверь – ей объявили, что приехали за ней, чтобы предать суду как немецкую шпионку, к тому же хранящую в монастыре оружие. Елизавета Феодоровна спокойно попросила их оставить оружие у входа в храм и осмотреть все, что они считают необходимым. Конечно, революционеры никакого оружия в обители не нашли, и были вынуждены покинуть храм. «Очевидно, мы недостойны еще мученического венца», – сказала на это настоятельница своим сестрам. У нее не было никакого озлобления или осуждения обезумевшей толпы, она говорила: «Народ – дитя, он неповинен в происходящем... он введен в заблуждение врагами России». К аресту и страданиям царской семьи относилась как к нравственному их очищению и возможности приблизиться к Богу.

Она отказалась от переезда за границу, решив разделить судьбу страны, которую считала своей новой родиной, она не могла оставить сестер обители в это трудное время. Прямо перед Октябрьским переворотом гораздо больше людей, чем обычно, шли в обитель, причем не столько за тарелкой супа, сколько за утешением и ободрением «Великой Матушки». Первое время после Октябрьского переворота Марфо-Мариинскую обитель не трогали, напротив, два раза в неделю к обители подъезжал грузовик с продовольствием. Это было очень кстати, так как покровители и состоятельные дарители обители были испуганы и боялись оказывать ей помощь.

Еще дважды великая княгиня категорически отказывалась покинуть Россию, она писала родственникам: «...Полностью разрушена Великая Россия, но Святая Россия и Православная Церковь, которую «врата ада не одолеют» существует и существует более, чем когда бы то ни было. И те, кто верует и не сомневается ни на мгновение, увидят «внутреннее солнце», которое освещает тьму во время грохочущей бури... Я только уверена, что Господь, Который наказывает, есть тот же Господь, Который и любит. Я много читала Евангелие, и, если осознать ту великую жертву Бога Отца, Который послал Своего Сына умереть и воскреснуть за нас, то тогда мы ощутим присутствие Святаго Духа, Который озаряет наш путь. И тогда радость становится вечной, даже если наши бедные человеческие сердца и наши маленькие земные умы будут переживать моменты, которые кажутся очень страшными... Мы работаем, молимся, надеемся и каждый день чувствуем милость Божию. Каждый день мы испытываем постоянное чудо. И другие начинают это чувствовать и приходят в нашу церковь, чтобы отдохнуть душой».

Спокойствие обители было затишьем перед бурей. В апреле 1918 года Елизавету Феодоровну арестовали и немедленно вывезли из Москвы. Это произошло в тот день, когда Святейший Патриарх Тихон посетил Марфо-Мариинскую обитель, где служил Божественную литургию и молебен. После службы Патриарх до четырех часов дня находился в обители и беседовал с настоятельницей и сестрами. Это было последнее благословение и напутствие главы Русской Православной Церкви Елизавете Феодоровне перед ее крестным путем на Голгофу. Узнав об аресте великой княгини, Патриарх Тихон пытался через различные организации, с которыми считалась новая власть, добиться ее освобождения, но старания его оказались тщетными. Все члены императорского дома были обречены.

По пути в ссылку княгиня Елизавета Феодоровна написала письма отцу Митрофану и каждой сестре обители, она знала все их характеры, и кому отправила высказывания из Писания, кому что-то от себя, стараясь утешить, укрепить и умиротворить своих «детей», просила их не падать духом и не ослабевать в светлых намерениях. В обители все плакали, зная, что не увидят больше свою «Матушку».

Последние месяцы своей жизни великая княгиня провела в заключении в школе на окраине города Алапаевска вместе с другими, еще остававшимися членами царской семьи. С великой княгиней находились две сестры обители - Варвара Яковлева и Екатерина Янышева, областной совет предложил им выйти на свободу, рассказав, что всех, кто останется с княгиней, ждут пытки и мучения. Варвара Яковлева осталась со своей настоятельницей до конца, разделив с ней мучения.

В день обретения мощей преподобного Сергия Радонежского (5/18 июля) великую княгиню Елизавету Феодоровну вместе с другими членами императорского дома живыми бросили в шахту заброшенного рудника. Во все время «казни» княгиня твердила молитву: «Господи, прости им, ибо не знают, что делают» (Лк. 23:34). Крестьяне из близлежащих селений свидетельствуют о том, что некоторое время из шахты доносилось пение молитв.

Спустя некоторое время город заняли войска под командованием А.В. Колчака, и тела членов императорского дома были извлечены из шахты и помещены для отпевания в кладбищенскую церковь. Свидетели, присутствующие при извлечении тел, рассказывают, что у великой княгини и у сестры Варвары пальцы были сложены для крестного знамения. Елизавета Феодоровна вместе с Иоанном Константиновичем упали не на дно шахты, а на выступ, который находился на глубине 15 метров, Иоанн Константинович был перевязан частью одеяния великой княгини. С тяжелейшими переломами и ушибами она и здесь стремилась облегчить страдания ближнего.

В связи с наступлением Красной армии тела членов императорского дома несколько раз перевозили все дальше на Восток, и в конце концов были вынуждены переправить за границу в Китай.

Зная желание великой княгини Елизаветы Феодоровны быть погребенной в Гефсимании в Иерусалиме, останки настоятельницы Марфо-Мариинской обители и ее верной келейницы Варвары в 1921 году были перевезены из Пекина в Иерусалим и положены в усыпальнице храма Святой равноапостольной Марии Магдалины. Когда открыли гроб с телом великой княгини, то помещение наполнилось благоуханием. Мощи новомучениц оказались частично нетленными. Храм Святой Марии Магдалины у подножия Елеонской горы – красивейший пятиглавый храм с золотыми куполами, где и по сей день хранятся мощи преподобномучениц Елизаветы и Варвары. Сколько священных, торжественных воспоминаний из земной жизни Спасителя Иисуса Христа соединено с этой горой для каждого христианина!

Народный голос не случайно еще при жизни назвал великую княгиню святой, ибо она была живой свидетельницей вечности в нашем мире. Она перешла в православие в Лазареву субботу – и это пророчески указывало на ее последующий путь. Вслед за Лазаревой субботой следует Вход Господа в Иерусалим и начинается Страстная неделя. Так и в жизни Елизаветы Федоровны вместе со скорбями и утратами была и великая радость – создание обители Милосердия – дома Лазаря, была всеобщая любовь народа, которому она служила. Но вслед за тем последовали Страстная неделя и Голгофа. Она приняла Голгофу с молитвой о своих «распинателях», до последнего мгновения исполняя то, что заповедал Сам Господь. Покрывать все любовью – это ее завет нам.

По материалам книги
Л. Миллер «Святая мученица российская великая
княгиня Елизавета Феодоровна»

Значение иконы

Святая великомученица благоверная княгиня Елисавета (Елизавета) изображается на иконе с мученическим крестом в правой руке и собором Марфо-Мариинской обители – в другой. Эти два атрибута указывают на главные вехи ее подвига. Но не забудем и про подвиг другой, по Промыслу Божию – человеческий, когда душа, открытая Богу, так внимательна к Его тихому голосу, что с иноземной принцессой, родовитой красавицей происходит уникальная трансформация – она становится не только членом царского дома, верной супругой великого князя и душой разделяет все его попечение о государстве. Входя в дом Романовых, в семью монарха – помазанника Божия, она принимает веру его и всего народа – православие – не формально, не как действие, необходимое для совершения государственного протокола, но исповедует ее всем сердцем глубоко, искренне, совсем по-русски. Даже гибель любимого и чтимого ею супруга не ожесточает княгиню, не ведет по пути ненависти – для нее естественно всепрощение тех, кто «не ведает, что творит», которым славятся подвиги святых, чтимых на Руси. Она могла остаться в миру и, пережив вдовство, вести прежний, более чем комфортный образ жизни. Однако эта чудесная женщина принимает решение, достойное и православного человека, и княгини: отдав жизнь и судьбу свою Богу, она вкладывает все силы и возможности, а их у нее немало, в образование обители, которая становится одним из духовных центров России. Это ли не пример силы и славы Божией и истинности православной веры, ибо по плодам мы узнаем дела Его. И глядя на икону Святой великомученицы благоверной княгини Елизаветы, а затем – и на сохранившиеся фотоизображения княгини до пострига и после, можно видеть, как воля Божия, послушание Ему способны изменить человека. До принятия сана княгиня была изумительно хороша. После – стала прекрасна, ибо изнутри в чертах ее засиял «Свете тихий Святыя славы», ибо дивен Бог во своих святых!

Елизавета Федоровна: какой она была? История Елиcаветы Феоровны Романовой.

Детство и юность

Личная жизнь

Общественная деятельность

Смерть

Память

Похожие статьи

Мытарства души после смерти: что происходит после смерти

Штомпка анализ современных обществ

Поиск презентаций. это будет их проект

Когда наступает Новый год Свиньи по китайскому календарю?

Сочинение по картине К.Ф.Юона На тему: «Весенний солнечный день. Описание картины К. Юона "Весенний солнечный день" Весенний солнечный день небо

Крымский гуманитарный университет (КГУ)

Подпишитесь на новости