Ительмены народ. Ительмены: попытки возрождения встречают противодействие властей

Название является русской адаптацией этнонима «ит әнм ән» («сущий», «живущий здесь» ).

Расселение

Проживают на полуострове Камчатка , преимущественно в Тигильском и Мильковском районах Камчатского края и Петропавловске-Камчатском (2361 человек, 2010 год), а также в Магаданской области (600 человек, 2010 год).

Численность ительменов в населённых пунктах (по переписи 2002 года)

(указаны муниципальные образования, где доля камчадалов в численности населения превышает 5 %)

Своеобразие расовых особенностей народов, входящих в эту группу (чукчи , эскимосы , коряки , ительмены), по сравнению с другими сибирским монголоидами , заключается в некотором ослаблении монголоидного комплекса: более высокое переносье , менее плоское лицо, более тёмная пигментация, выступающие губы.

По этим признакам антропологи устанавливают связь арктической расы не с внутриконтинентальными, а тихоокеанскими монголоидами.

Религия

Традиционные верования ительменов - анимизм , тотемизм , фетишизм - связаны с поклонением духам - хозяевам. Особенно почитался «хозяин моря» Митг, дающий основной продукт питания - рыбу. Ительменам была чужда идея единого бога. Создателем земли и своим первопредком считался Ворон (Кутх). Существовал и шаманизм, но ительменские шаманы не имели обрядовой одежды и бубнов. В роли шаманов обычно выступали женщины. С середины XVII в. ительмены приняли христианство.

Согласно данным этнографических исследований , в древности ительмены практиковали обряд воздушного погребения .

Фольклор

Широко известен цикл сказаний о вороньем персонаже (Кутхе). Наибольшее количество ительменских сказок было записано в начале XX в. русским этнографом В. И. Иохельсоном.

Хозяйство ительменов

На первом месте по хозяйственному значению стоит рыболовство, как морское, так и речное. В реках промышляли рыбу лососёвых пород. В море промышляли навагу (на льду), корюшку , мойву . Орудия рыболовства в основном пассивные - запоры, ставные сети, невода, применялись плавные сети. В связи с большими объёмами вылавливаемой рыбы, её обычно заготавливали впрок - вялили, квасили, солили.

Объектами морского зверобойного промысла являлись различные породы тюленевых. Практиковалась охота на лежбищах и в прибрежной зоне загоном в сети. Продукция зверобойного промысла использовалась в пищу (мясо, жир) и как корм ездовым собакам . Шкуры шли на изготовление одежды и предметов домашнего обихода.

Сухопутная охота имела подспорное значение. Из крупных животных добывали камчатского бурого медведя и горных баранов , мясо которых использовалось в пищу. Объектами пушного промысла являлись соболь , лисица , песец и т. д.

В хозяйстве ительменов широко представлено собирательство, причём не только пищевое, но и сырьевое.

Напишите отзыв о статье "Ительмены"

Примечания

Литература

• Антропова В. В. Расселение ительменов в I половине XVIII в. // Известия геогр. об-ва. - М., 1949. - Т. 81. - Вып. 4.
• Вдовин И. С. Ительмены и коряки в первые десятилетия XVIII в.: (По неопубликованным материалам участника Камчатской экспедиции А. П. Горланова) // Страны и народы Востока . - М.: Наука , 1975. - Вып. 17.
• Ительмены: Историко-этнографический очерк / Орлова Е. П. , Отв. ред. Ч. М. Таксами. - СПб.: Наука, 1999.
• Ительмены // Сибирь. Атлас Азиатской России. - М .: Топ-книга, Феория, Дизайн. Информация. Картография, 2007. - 664 с. - ISBN 5-287-00413-3 .
• Ительмены // Народы России. Атлас культур и религий. - М .: Дизайн. Информация. Картография, 2010. - 320 с. - ISBN 978-5-287-00718-8 .
• Ительменская литература. - М.: Литературная Россия, 2011. - 416 с.

Ссылки

	Портал «География »
	Портал «История России »
	Проект «Сибирь »

Отрывок, характеризующий Ительмены

Князь Андрей открыл глаза и посмотрел из за носилок, в которые глубоко ушла его голова, на того, кто говорил, и опять опустил веки.
Ополченцы принесли князя Андрея к лесу, где стояли фуры и где был перевязочный пункт. Перевязочный пункт состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток на краю березника. В березнике стояла фуры и лошади. Лошади в хребтугах ели овес, и воробьи слетали к ним и подбирали просыпанные зерна. Воронья, чуя кровь, нетерпеливо каркая, перелетали на березах. Вокруг палаток, больше чем на две десятины места, лежали, сидели, стояли окровавленные люди в различных одеждах. Вокруг раненых, с унылыми и внимательными лицами, стояли толпы солдат носильщиков, которых тщетно отгоняли от этого места распоряжавшиеся порядком офицеры. Не слушая офицеров, солдаты стояли, опираясь на носилки, и пристально, как будто пытаясь понять трудное значение зрелища, смотрели на то, что делалось перед ними. Из палаток слышались то громкие, злые вопли, то жалобные стенания. Изредка выбегали оттуда фельдшера за водой и указывали на тех, который надо было вносить. Раненые, ожидая у палатки своей очереди, хрипели, стонали, плакали, кричали, ругались, просили водки. Некоторые бредили. Князя Андрея, как полкового командира, шагая через неперевязанных раненых, пронесли ближе к одной из палаток и остановились, ожидая приказания. Князь Андрей открыл глаза и долго не мог понять того, что делалось вокруг него. Луг, полынь, пашня, черный крутящийся мячик и его страстный порыв любви к жизни вспомнились ему. В двух шагах от него, громко говоря и обращая на себя общее внимание, стоял, опершись на сук и с обвязанной головой, высокий, красивый, черноволосый унтер офицер. Он был ранен в голову и ногу пулями. Вокруг него, жадно слушая его речь, собралась толпа раненых и носильщиков.
– Мы его оттеда как долбанули, так все побросал, самого короля забрали! – блестя черными разгоряченными глазами и оглядываясь вокруг себя, кричал солдат. – Подойди только в тот самый раз лезервы, его б, братец ты мой, звания не осталось, потому верно тебе говорю…
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».

Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»

Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.

Ительмены, ительмень, итэнмьи (самоназвание, буквально «тот, кто существует», «местный житель»), народ в России (2,5 тыс. человек), компактно проживают на востоке полуострова Камчатка (Тигильский район Корякского автономного округа; 1179 человек) и в Магаданской области (509 человек).

Ительмены, наряду с коряками, чукчами и эскимосами, включают в материковую группу популяций арктической малой расы, в которой ительмены выделяются в особый тип, что согласуется с языковыми и культурно-генетическими данными. По некоторым признакам (более высокое переносье, менее плоское лицо, выступаю щие губы и др.) антропологи устанавливают связь арктической расы с тихоокеанскими монголоидами.

Язык ительменский. Традиционно относят к чукотско-корякской группе палеоазиатских языков, но отмечается отсутствие генетических связей с языками этой группы. В языковом отношении в прошлом составляли восточные, южные и западные группы. В настоящее время сохраняется западный язык и его диалекты: напанский, седанкинский, сопочновский, хайрюзовский. Для большинства ительменов русский является родным языком. В 1932 на основе латинской графики был разработан ительменский букварь. В конце XX в. начинается возрождение ительменского языка. В 1988 был создан ительменский алфавит и учебники на основе южного диалекта.

Начало этногенеза ительмены связывают с мезолитной культурой рыболовов и охотников, характерной в целом для таежной полосы Сибири. Мезолитные истоки имела тарьинская неолитная культура, охватывавшая большую часть Камчатки и просуществовавшая до прихода русских (вторая половина XVII в.). Формирование ительменов шло в условиях контактов на юге с айнами, на севере - с коряками, предполагаются длительные этнокультурные контакты с американскими индейцами в прошлом. К приходу русских ительмены делились на 5 локальных подразделений: камчатскую, авачинскую, большерецкую, западную, хайрюзовскую. Ительмены были расселены на большей части полуострова Камчатка, а во второй половине XIX в. проживали только его на западном побережье. В результате культурных и брачных контактов русских и ительменов сложился субэтнос русских в долине реки Камчатки - ительменов-камчадалов. Эпидемии, голод, ассимиляция русскими и военные столкновения с ними, междоусобицы привели к снижению численности ительменов в XVIII - начале XIX в.

Традиционные верования - анимизм, тотемизм, фетишизм. Первопредком и создателем земли считался Ворон - Кутха. Мир считали вечным, плоским, населенным духами. Особо почитался хозяин моря Митг, дающий основной продукт питания - рыбу, в честь которого в ноябре проводился единственный ительменский праздник «очищения» (нусакум). С собирательством связана установка столбов-идолов в местах промысла. Фетишизм выражался в ношении амулетов в виде идолов. Шаманы (обычно женщины) не имели обрядовой одежды, бубнов и прочих атрибутов. Современные ительмены православные, христианизация началась со второй четверти XVIII в.

Брак патрилокальный. Имели место кузенные браки, многоженство. Калым заменяла отработка у отца будущей супруги. Существовал обычай добровольной смерти.

Для ительменов характерно комплексное хозяйство, основу которого составляло речное рыболовство, пищевое и сырьевое собирательство (сарана, черемша и т. д.). Главным объектом промысла были лососевые, добывавшиеся с помощью запоров, острогов, снастей и т. д. Также ловили горбушу, кету, чавычу и др. Второстепенную роль играли сухопутная (в первую очередь пушной промысел - соболь, лисица, песец, а также на бурого медведя и горного барана) и морская (на тюленей) охота и рыбная ловля (навага на льду, корюшка, мойва). Южные ительмены в XVIII в. охотились на китов с отравленными стрелами. Во второй половине XIX в. распространяется огородничество (картофель, овощи), появляется скот. Летом передвигались на долбленых лодках-батах, сцепленные вместе, они позволяли перевозить большие грузы. Зимой на собачьих упряжках, а также скользящих и ступательных (плетеные «лапки») лыжах.

Традиционные поселения ительменов в виде укрепленных острожков, соответствовавшие семейным общинам (тойонам), связанные кровным родством и общими рыболовными угодьями. Главой острожка являлся старейшина. Родственники (до 100 человек и более) жили в 1 каркасной полуземлянке с бревенчатыми стенами и плоской крышей с входом через дымовое отверстие. Летом семьи жили в отдельных шалашах пирамидальной формы на высоком свайном помосте. Позднее шалаш стали использовать в качестве хозяйственной постройки. На промыслах жили в легких каркасных постройках - дву-, односкатных и пирамидальной формы. К концу XVIII в. полуземлянку вытеснила русская изба.

Верхняя одежда заимствована у коряков. Ительмены носили глухую меховую одежду (парку), штаны, кухлянку с капюшоном и нагрудником, торбасы и камлею. Зимой кухлянка и штаны были двойные. Рукавицы изготавливали из камыса или меха. Промысловую обувь делали из рыбьей кожи. Зимний головной убор - шапки из птичьих перьев и меха, летний - деревянная шляпа и берестяная умб-ракула с завязками на затылке. Женщины носили парики из травы. Женской домашней одеждой был комбинезон (хоньбы), а мужской - набедренная повязка (махва).

Основу питания составляла рыба: юкола, чуприки (запеченная особым способом рыба), вяленая лососевая икра, квашеные рыбьи головы. Дополняли рацион мясо и жир морских и сухопутных животных, птиц, коренья и ягоды. Употребляли галлюциногены: настойки из мухомора.
Развито танцевальное, прикладное искусство - вышивка, художественное плетение из травы и кожаных ремешков, тиснение по бересте, аппликация из меха, резьба по кости и дереву. Из музыкальных инструментов известна дудка. Фольклор представлен сказками и мифами, главный герой которых Кутх. В 1989 создан Совет возрождения ительменов Камчатки «Тхсаном» и национальный ансамбль «Эльвель». В настоящее время сохраняет свое значение рыболовство, превратившееся в отрасль производства.

Место проживания - Камчатская и Магаданская области, Корякский и Чукотский автономные округа.

Язык, диалекты. Язык - чукотско-камчатская семья языков. В ительменском языке выделяют седанкинский, хайрюзовский, напанский диалекты. На современную лексику оказали влияние корякский и русский языки. В настоящее время народ двуязычен. Русский является языком внутреннего и межэтнического общения и обучения. Лишь 18,8 % населения, преимущественно представители старшего поколения, родным считают ительменский язык.

Происхождение, расселение. Древнейшее население Камчатки. С конца XVII века известно как камчадалы . В трудах путешественника С. П. Крашенинникова упоминаются названия локальных и диалектных групп: кшаагжи, кыхчерен, живших между реками Жупанова и Немтик; чупагжу или бурин - между Верхним Камчатским острогом (Верхнекамчатском) и рекой Жупанова; лингурин - между реками Немтик и Белоголовой и кулес - к северу от реки Белоголовой.

До прихода русских на Камчатку часть предков современных ительменов на севере смешалась с оседлыми , в некоторых поселениях южной оконечности полуострова происходил процесс смешения с .

Первые контакты с русскими относятся к 1697 году, когда казаки основали на полуострове Верхнекамчатский, Большерецкий и Нижнекамчатский остроги. В 1740-е годы происходила христианизация народа одновременно с устройством русскоязычных школ. В 30–40-е годы XVIII века на Камчатке было около 100 камчадальских поселений. Ясачных камчадалов - мужчин в возрасте от 15 до 50 лет - около 2,5 тысячи, русских служилого сословия - около 250 человек, а с членами их семей, преимущественно смешанного происхождения, - около 500. Русские в значительной степени заимствовали у аборигенов их традиционный образ жизни и культуру. По переписи 1926–1927 годов, на Камчатке в 62 селениях насчитывалось 868 ительменов, 3704 коренных жителя, записанных камчадалами, и около 3500 русских.

Самоназвание итэнмэн - "тот, кто существует" - зафиксировано в конце XIX века только у северо-западных ительменов. Это название в материалах Приполярной переписи 1926–1927 годов применено к жителям одиннадцати селений северо-западного побережья, сохранивших родной язык. В восьми из них - в Сопочном, Морошечном, Белоголовом, Хайрюзово, Ковране, Утхолоке, Напане, Седанке - они составляли большинство населения и только в трех - в Тигиле, Воямполке, Палане - были в меньшинстве.

Письменность. Попытка создания ительменской письменности (на основе латинской графики) была предпринята в 1932 году, но уже в 1935 году от нее отказались, посчитав ительменов крайне малочисленными, поголовно владеющими русским языком. Сейчас работа по развитию письменности и методики преподавания в школах ительменского языка возобновлена.

Промыслы, орудия промыслов и орудия труда, средства передвижения. Занимались в основном традиционным рыболовством. Основу жизнеобеспечения составлял речной лов. Промысловыми угодьями владела территориально-соседская община. Рыбу, в основном лососевых, ловили с апреля по ноябрь. Способы и орудия лова были традиционны - сети, невода, запоры - сооружения в виде изгороди или плетня из тальника, перегораживавшие речку или часть ее, с "воротами", в которые ставили плетеные ловушки в виде воронки (верши, морды) или мешкообразные сети.

Женщины занимались собирательством. Жители морского побережья промышляли ластоногих, шкуры и жир которых служили предметами товарообмена как среди местного населения, так и с оленными . У последних выменивали оленьи шкуры, мясо, сухожилия.

Охота носила подсобный характер. Добывали в основном снежных баранов, диких северных оленей, водоплавающую птицу в период линьки. С охотой на и употреблением в пищу его мяса были связаны особые обряды. Пушнина служила предметом обмена. На соболя и лисицу ставили капканы и ловушки, а также их гнали собаками.

Летом передвигались на лодках-батах, выдолбленных из тополя, зимой - на собачьих упряжках с нартами, имеющими две пары дугообразных копыльев и седлообразное сиденье. Ходили на лыжах - длинных, скользящих и "лапках" - коротких ступательных.

Утварь изготовляли из бересты, топоры делали из оленьей и китовой кости или камня (яшмы), ножи, стрелы, наконечники копий - из вулканического стекла - обсидиана. Огнестрельное оружие и металлические изделия заимствовали у русских. Холодной ковкой из металла изготавливали ножи, наконечники стрел и копий. Огонь добывали трением.

У русских переняли разведение крупного рогатого скота, огородничество, в особенности картофелеводство.

Жилища. Зимним жилищем служили прямоугольные или овальные полуземлянки (юрты) с деревянным сводом, поддерживаемым столбами. Дым очага выходил через боковое отверстие. В юрту спускались по бревну с перекладинами через верхнее отверстие. Обычно в землянке зимовало от 5 до 12 семей. На летние промыслы каждая семья переселялась в свайную постройку из жердей с коническим верхом, рядом строили сооружения из жердей и травы, в которых чистили и варили рыбу. К концу XVIII века у ительменов появились русские избы, из хозяйственных построек - срубные амбары и помещения для скота.

Одежда. Зимней одеждой, как мужской, так и женской, были глухие шубы с капюшоном - кухлянки (ниже колен) и камлеи (до пят), которые шили из оленьего меха двойными - мехом внутрь и наружу. Зимой мужчины и женщины носили штаны мехом внутрь, летом - замшевые. Летней одеждой часто служила выношенная зимняя, которую на промыслах дополняли плащами и обувью из выделанных рыбьих кож. Женской домашней одеждой был комбинезон, мужской - набедренная кожаная повязка. Зимнюю обувь шили из оленьих камусов, дополняя меховыми чулками, летнюю - из шкур ластоногих. Зимние меховые шапки имели вид капора, а летние, похожие на , делали из бересты или перьев и палочек. Белье, украшения, летнюю одежду заимствовали у русских.

Пища, ее заготовка. Рыба служила основной пищей и кормом для собак. Ее заготавливали впрок: вялили и квасили в ямах, реже запекали и коптили, зимой замораживали. Лососевую икру сушили и квасили. Реже употребляли в пищу мясо зверей и птиц. Мясо и жир морских животных парили в ямах, кишки и желудки использовали как емкости для хранения продуктов. С рыбой и мясом ели много различных трав, кореньев, клубней сараны, ягод. Собирали кедровые орехи, яйца водоплавающих. Пищу готовили и подавали в деревянной и берестяной посуде, запивали водой. У русских заимствовали различные способы копчения и соления рыбы, приготовление картофеля, мучных изделий, супов, чая с молоком. Из-за трудностей доставки на Камчатку соли и муки соление рыбы и употребление хлеба было ограниченным.

Религия. Религиозные представления и обряды ительменов основаны на анимизме - вере в подземный загробный мир, добрых и злых духов; тотемизме - вере в родство с тем или иным животным, почитании хозяев моря и лесных животных. После обращения ительменов в 1740–1747 годах в христианство стали распространяться православные обряды - крещение, венчание, отпевание. Уже в первой четверти XIX века путешественники отметили в камчадальских селениях православные кладбища. Установилась традиция при крещении давать детям русские имена. Ительмены числились прихожанами камчатских церквей, и первые русские фамилии получили по фамилиям духовенства и служилых.

Фольклор, музыкальные инструменты. Записи фольклора представлены мифами в русском пересказе исследователей XVIII века и сказками, записанными на ительменском языке в ХХ веке. В настоящее время мифологические сюжеты о сотворении мира сохранились только в сказках и обрядах, возможно, вследствие поголовной христианизации ительменов, а также резкого и быстрого падения их численности в результате эпидемий во второй половине XVIII века и последующей ассимиляции.

В мифологии основным персонажем выступает Кутх , или Ворон. Он предстает как демиург (творец), создатель Камчатки и в то же время как трикстер - плут, обманщик, шутник, перевертыш, несущий в себе добро и зло, мудрость и глупость. В сказках он постоянно попадает в неблаговидные ситуации, которые иногда приводят его к гибели. Раздвоение образа Кутха (демиург - трикстер) произошло достаточно давно, в мифологическом сознании оба образа существовали параллельно. Как и у соседей - и , в фольклоре ительменов присутствуют животные, нередко в качестве племени (с "мышиным народом" Кутх вступает в конфликты или разного рода сделки).

Музыка характеризуется несколькими локальными вариантами, изученными неодинаково. К началу 1990-х годов были известны три из них: два западных - ковранский и тигильский и один восточный - камчадальский. Музыка, инструменты и жанры взаимосвязаны с фольклорными традициями русских старожилов, курильских и .

Музыку ительменов делят на песенную, танцевальную, инструментальную и повествовательную. Песенная мелодия сопровождает импровизированный текст. Песни с лирическим текстом у ковранцев называются чака’лэс (от чак’ал - "горло", "рот"), у тигильцев - репнун (от репкуё - "напевать", "голосить"). Колыбельные песни, хотя и выделяются терминологически (у ковранцев - корвэльу , у тигильцев - карвэльу ), собственных мелодий не имеют, а поются на различные типовые мелодии. Тексты заговоров, обнаруженные только у ковранцев, поются на ритуальные мелодии (кмаличинэх ).

У ительменов известно 16 музыкальных и звукопроизводящих инструментов под общим названием ма’лйанон - "играющий предмет". Ительменский бубен (яяр ) родствен . Существовал и деревянный пластинчатый варган (варыга). Флейта из дудника с наружной свистковой щелью без отверстий для пальцев у ковранцев называется ковом , у тигильцев - коун .

Праздники. Фольклорные музыкальные и художественные традиции ительменов в настоящее время ярко проявляются в ежегодном осеннем празднике "Алхалалалай". Это обрядовый календарный праздник, знаменующий собой завершение хозяйственного цикла. В празднике в обрядовой форме воспроизводятся элементы мифов о сотворении мира и ритуалы, связанные с благодарением природы.

Современная культурная жизнь. В школах Корякского автономного округа преподают родной язык. В поселках Ковран и Хайрюзово имеются восьмилетние школы, работают клубы, постоянно выступает детский ансамбль "Сузвай", а национальный ансамбль "Эльвель" известен не только в России, но и за рубежом. В 1988 году выпущен букварь на ительменском языке, в 1989 году - ительменско-русский и русско-ительменский словари. Изданы сборник ительменских загадок и стихотворений и другие произведения национальной литературы.

В поселке Палана ведется теле- и радиовещание на ительменском языке. Выходят газеты на русском и родных языках населения округа.

Совет возрождения культуры ительменов Камчатки "Тхсаном" был создан в 1987 году. Он представляет этническую общественную организацию ительменов в российской Ассоциации коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока.

О камчадалах. Камчадалы - этническая группа метисного происхождения - потомки от смешанных браков аборигенного оседлого населения и русских старожилов Камчатки. По переписи 1926 года, их численность составляла 3704 человека. По данным Ассоциации коренных малочисленных народов Камчатки, в 1994 году насчитывалось около 9 тысяч членов общин камчадалов. В 2000 году камчадалы включены в Единый перечень коренных малочисленных народов Российской Федерации.

В настоящее время потомки камчадалов, связанные с традиционным хозяйством, живут в Соболевском, Большерецком, Мильковском, Усть-Камчатском и Елизовском районах Камчатской области. К камчадалам относит себя группа метисного населения города Петропавловска-Камчатского. Небольшая часть населения смешанного происхождения, относящая себя к камчадалам, проживает в Тигильском и Пенжинском районах Корякского автономного округа, Ольском районе Магаданской области.

Группы метисного населения Камчатки начали складываться в середине XVIII века и разрастались по мере увеличения русского населения полуострова. К началу ХIХ века на Камчатке существовало 5 русских острогов и 2 крестьянские деревни, а численность русских составляла более 1500 человек. В смешанных семьях женщины, как правило, были аборигенного или метисного происхождения. Русские переселенцы перенимали у аборигенов их систему хозяйства и образ жизни. Культурно-историческое единство метисного населения Камчатки выражалось в двустороннем двуязычии: как русские, так и аборигены владели камчадальским (ительменским) и русским языками. Двуязычие сложилось на Камчатке во второй половине XVIII века благодаря появлению сети церковно-приходских школ и совместному обучению в них детей аборигенов и русских. На основе двуязычия возникло "камчатское наречие" русского языка. Оно, как и двуязычие, до последнего времени сохранялось у старшего поколения камчадалов. Интересно, что среди сказителей ительменских сказок, записанных на ительменском языке в советский период, половина по одной из родительских линий происходила из русских старожилов.

Ранняя поголовная христианизация оседлого аборигенного населения Камчатки, с одной стороны, усвоение камчадальского образа жизни и фольклора русскими колонистами - с другой, создали в мировоззрении камчадалов комплекс двоеверия, где основы православного вероучения и обрядности переплелись с политеистическими традиционными верованиями и промысловыми обрядами. В последнее десятилетие ХХ века в среде камчадалов наряду с возвращением интереса к православию происходит интенсивный процесс возрождения древних языческих элементов камчадальской культуры. На основе местных традиций, литературных данных, а также заимствований из культуры современных ительменов у камчадалов возрождаются обрядовые календарные праздники (весенний праздник Первой рыбы, осенний - "Алхалалалай"), музыкальный, песенный фольклор, прикладное искусство.

ИТЕЛЬМЕНЫ [самоназвание - итэнмән (множественное число - итэнмә’н); буквально - житель], народ в России. Живут в основном в сёлах Ковран (составляют здесь большинство населения), Тигиль и Усть-Хайрюзово Тигильского района Камчатского края. Общая численность 3,2 тысяч человек (2002, перепись), из них в бывшей Камчатской области 2,3 тысяч человек, в бывшем Корякском автономном округе 1,2 тысяч человек (в том числе свыше 1,1 тысяч человек - в Тигильском районе), в Магаданской области 0,6 тысяч человек (там «ительмены» называют себя в основном камчадалы); около 1 тысяч человек живут в городах. Говорят в основном на русском языке, часть сохраняет ительменский язык. Сочетают традиционные верования с элементами православия.

По археологическим исследованиям, заселение исторической территории ительменами происходило несколькими волнами миграций с материковой Сибири, Чукотки, Дальнего Востока и островов севера Тихоокеанского бассейна. Древние контакты обусловили сходство древнеительменской культуры и предшествовавшей ей тарьинской культуры с эскимосско-алеутской, курильско-айнской (айны, или «курилы», жили на юге Камчатки до начала 19 века); связи с коряками прослеживаются в распространении общих фольклорных сюжетов о вороне Кутхе и др. С появлением на Камчатке постоянных русских поселений в начале 18 века стала формироваться группа ительмено-русских метисов (камчадалов). В первых описаниях и ранних исследованиях (в 18 - начале 19 века - участников 2-й Камчатской экспедиции Г. В. Стеллера, С. П. Крашенинникова и А. П. Горланова, экспедиции Ж. Ф. Лаперуза, Ж. Б. Лессепса, В. М. Головнина; в начале 20 века - В. Л. Комарова, В. И. Иохельсона и др.) ительмены также назывались камчадалами (некоторые исследователи признают этот термин также старинным ительменским самоназванием); название «ительмены» не употреблялось до 1927 года.

Численность ительменов к концу 17 века оценивается от 10 до 25 тысяч человек. По С. П. Крашенинникову, делились на территориально-диалектные группы: чюпагжу, или бурин (река Камчатка), суаачу-ай (река Авача), кыхчерен, или кшиагжи (реки Большая и Жупанова), кулес и лингурин (западное побережье Камчатки к северу от реки Немтик). К 1747 ительмены были поголовно крещены (в это время они насчитывали 8 тысяч человек), в 1751 в Тигиле была построена церковь. В результате восстаний (крупнейшее в 1731) и эпидемий их численность продолжала падать и к 1822 году составляла около 1700 человек (в 35 селениях). По переписи 1926, в 9 поселениях на западном побережье с наименее ассимилированным населением жило около 900 человек. С 1927 они стали называться ительменами, затем были созданы туземные советы, обсуждался вопрос о создании ительменского национального района. В 1930-е годы начались массовые миграции русских на западный берег Камчатки. Ительмены были вытеснены из рыболовного промысла, заняты в основном в огородничестве и животноводстве в рамках рыболовецких колхозов (затем - совхоза; приватизирован в 1992). В конце 1950-х - 1960-х годах были закрыты 6 из 9 ительменских поселений. В 1989 в Ковране создан Совет возрождения ительменской культуры «Тхсаном» («Рассвет»), в 1998 образована территория традиционного природопользования ительменов, объединяющая традиционные угодья бывших 9 ительменских сёл (упразднена в 2001).

Основные традиционные занятия - рыболовство (в основном лососёвые) и собирательство, на побережье также морской зверобойный промысел, сбор птичьих яиц, моллюсков, крабов, морских растений. Рыбу коптили, вялили, сушили, варили в деревянных корытах с помощью раскалённых камней и др. Рыбу и икру смешивали с ягодами, травами, черемшой, сушёными и толчёными волокнами стебля кипрея. Получали муку из клубней сараны (дикой лилии), добывавшихся из мышиных складов (для этого имелись специальные орудия).

Сушёная рыба и икра с нерпичьим жиром служили пищей охотникам на промысле. На нерпичьи шкуры выменивали у коряков мясо и шкуры домашних оленей. Охотились также на медведя, горного барана, оленя, птицу; с приходом русских распространилась пушная охота. При заготовке травы для изготовления циновок, корзин, коробов, сумок, накидок пользовались серпом из лопатки медведя. С появлением русских стало насаждаться огородничество (картофель, репа), начали разводить крупный рогатый скот и лошадей, которые использовались для верховой езды и под вьюк. До середины 19 века бытовал камчатский тип нарт (двухдугокопыльные) в собачьей упряжке (косая грудная упряжь), садились на нарты боком с правой стороны, собаки запрягались цугом. В 18-19 веках распространились нарты восточносибирского типа (сохранялись до середины 20 века). До начала 19 века использовали ступательные лыжи чукотско-корякского типа; сохраняются скользящие прямые лыжи амуро-сахалинского типа, иногда подбитые нерпичьей шкурой; длинные долблёные лодки-баты (ранее для морской охоты - с наращёнными бортами); для перевозки грузов скрепляют несколько батов деревянным настилом.

Верхняя мужская и женская одежда в основном сходна с корякской: кухлянка (гагаглю - от корякского кагавле) с капюшоном (иногда с хвостом сзади, нагрудником и опушкой из белого собачьего меха); зимой поверх неё надевали длинную двойную меховую камлею (позднее камлея - матерчатая промысловая одежда). Своеобразны женские комбинезон (хоньба) из ровдуги или шкуры морского зверя и «парик» (плетёная шапка) из травы; у мужчин - кожаная набедренная повязка с мешочком спереди, ровдужные рубахи и штаны, берестяные или травяные шапки конической формы или со срезанным верхом и козырьком, сапоги из шкур морского зверя или рыбьей кожи; в дождь надевали накидку из травы. С 18 века распространяется покупная одежда. Ныне ровдужные кухлянки как праздничная одежда есть почти в каждой семье.

Зимние поселения («острожки») насчитывали от 20 до 100 жителей и состояли из 1-2 (в единичных случаях до 9) зимних полуземлянок («юрта») для больших семей (кналос) и нескольких летних свайных построек («балаган») для малых семей. Коническая кровля утеплялась дёрном, зимой - снегом. Входом служило верхнее светодымовое отверстие, в которое спускались по столбу с зарубками. Вдоль стен устраивали нары; в углу стоял столб с антропоморфной головой (Ажушак). С мая по октябрь жили в балаганах в летних поселениях («летниках»). К концу 18 века распространились избы русского типа.

Общество ительменов было нестратифицировано, родовая структура отсутствовала. Жители «острожка» контролировали промысловую территорию; совершали набеги с целью добычи женщин. Русскими был введён институт старост («тойонов»). Существовали полигиния и полиандрия, левират, отработки за невесту (до нескольких лет), обычай подшучивания. Система терминов родства линейного типа. Сиблинги классифицировались по относительному возрасту и относительному полу (последнее редко для народов Сибири, характерно для циркумтихоокеанских народов - эскимосов, чукчей, айнов, корейцев и др.).

Ительменские мифология, мировоззрение и обряды известны по изложениям С. П. Крашенинникова и Г. В. Стеллера; в 19-20 веках были записаны сказки на ительменском языке. Главный герой мифов и сказок - демиург, культурный герой, прародитель и трикстер антропоморфизированный ворон (Кутха), действующий совместно с женой (она же сестра - Илькхум, Миты, Хутлыжич): они создали землю, расселили своих потомков по Камчатке и т.д. Хозяин подземного мира (Гаеч) рассказал ительменам о загробной жизни и деяниях Кутхи. В «ином мире» живут великаны - духи вулканов (гамулы), которые ловят китов и топят печи (вулканы) китовыми костями. Хозяин моря Митг имеет вид получеловека с рыбьим хвостом, хозяин животных - Пилячуч (Пихлач, Билюкай), маленький человечек на крошечных нартах. Был распространён шаманизм; шаманить (без бубна и особого костюма) мог каждый: гаданием и лечением занимались в основном женщины, выполнением других обрядов (охотничьи и другие ритуалы) распоряжались мужчины. Применяли галлюциногены. Существовал обычай добровольного ухода из жизни. Развиты культы кита, касатки (их изображения из травы, набитые рыбой, делают на празднике Алхалалай, затем их разрывают и рыбу съедают), волка, медведя (известны обряды по случаю окончания охоты на медведя - смотри Медвежий праздник). На осеннем празднике ежегодно устанавливали антропоморфный столб - изображение хранителя жилища Хантая. В 1987 году фольклорный ансамбль жителей села Ковран «Эльвель» поставил по этому описанию представление Алхалалай (согласно Крашенинникову - постоянный возглас участников обряда), и с тех пор оно проводится как общий праздник ежегодно в сентябре на специальной площадке на берегу реки: обрядовые песни и танцы под бубен, изображающие пляску гамулов, ход рыбы, брачные танцы нерп; гримасничанье (способ отогнать злых духов). Обряд заканчивается прохождением всех участников через кольцо из берёзовых ветвей (очищение) и установлением хантая. Праздник продолжается походом на священную гору Эльвель, с которой связана легенда о спасении ительменов от потопа.

Сказки (амнэл, эмнэл), рассказы и легенды (ланом, к’лахчих) могут исполняться с речитативными или песенными вставками; заговоры (к’оловм, к’элвэм) пелись на ритуальные напевы кмали чинэх. Для ительменов характерна традиция индивидуального творчества: импровизация песен и наигрышей (например, приветственные песни в честь гостя), а также «дарение» песни (около 1740 Г. В. Стеллер записал песню-импровизацию «на подполковника Мерлина, маеора Павлуцкого и студента Крашенинникова»). Основа песенной традиции - сольные песни широкого диапазона с импровизированными текстами (у разных групп ительменов называются ходила-ходила, ходилахт, хайутэлйа), существуют также песни с устойчивыми лирическими текстами. Характерно звукоподражательное пение (главным образом имитации голосов птиц). Разнообразные танцы (в том числе изображающие животных) исполняются в сопровождении пения, звукоподражаний (в основе - так называемое горлохрипение на вдох и выдох - хэхмыкэлс, хэмхэкузэн) и инструментальных наигрышей. Традиционные музыкальные инструменты (сохранились частично): аэрофоны из стебля травы (в том числе охотничий манок), птичьего пера и др., гуделки (ритуальные и бытовые); пластинчатый варган, трещотки, бубен (близок корякскому); хордофоны - 2-струнный щипковый типа лютни и смычковые (5- и 4-струнный). В устной культуре ительменов значительную роль сыграли традиции коряков и эвенов; элементы, заимствованные из фольклора русских поселенцев (частушки, хороводные, плясовые песни и др.), органично сочетаются с архаическими местными традициями. Известные народные исполнители - В. И. Пономарёва, В. В. Притчин, Б. Жирков, Л. Сысоев, Т. Зуева.

Развиты мозаика из меха, плетение из травы, бисероплетение (геометрические мотивы; на подвесках к одежде из меха и бисера - розетки), резьба по дереву и кости, в том числе мелкая пластика - пряжки, брелки, пуговицы (зоо- и антропоморфные мотивы), детали «вязки» для собачьей упряжи (мотивы близки к эскимосско-алеутской и айнской резьбе по кости).

Лит.: История и культура ительменов. Л., 1990; Крашенинников С. П. Описание земли Камчатки. СПб., 1994. Т. 1-2; Мурашко О. А. Ительмены и камчадалы // Сибирь: этносы и культуры. М.; Улан-Удэ, 1999. Вып. 4; Орлова Е. П. Ительмены. СПб., 1999; Стеллер Г. В. Описание земли Камчатки. Петропавловск-Камчатский, 1999; Шейкин Ю. И. История музыкальной культуры народов Сибири. М., 2002; Володин А. П. Ительмены. СПб., 2003.

Ительмены
Современное самоназвание	итәнмән
Численность и ареал
Всего: ▼ 3093 (2010 г.)
Язык	русский , ительменский
Религия	православие , шаманизм
Родственные народы	чукчи , коряки , кереки , алюторцы , камчадалы

Название является русской адаптацией этнонима «ит әнм ән» («сущий», «живущий здесь» ). Расселение Своеобразие расовых особенностей народов, входящих в эту группу (чукчи , эскимосы , коряки , ительмены), по сравнению с другими сибирским монголоидами , заключается в некотором ослаблении монголоидного комплекса: более высокое переносье, менее плоское лицо, более тёмная пигментация, выступающие губы. По этим признакам антропологи устанавливают связь арктической расы не с внутриконтинентальными, а тихоокеанскими монголоидами. Религия Традиционные верования ительменов - анимизм , тотемизм , фетишизм - связаны с поклонением духам - хозяевам. Особенно почитался «хозяин моря» Митг, дающий основной продукт питания - рыбу. Ительменам была чужда идея единого бога. Создателем земли и своим первопредком считался Ворон (Кутх). Существовал и шаманизм, но ительменские шаманы не имели обрядовой одежды и бубнов. В роли шаманов обычно выступали женщины. С середины XVII в. ительмены приняли христианство. Согласно данным этнографических исследований , в древности ительмены практиковали обряд воздушного погребения . Фольклор Широко известен цикл сказаний о вороньем персонаже (Кутхе). Наибольшее количество ительменских сказок было записано в начале XX в. русским этнографом В. И. Иохельсоном. Хозяйство ительменов На первом месте по хозяйственному значению стоит рыболовство, как морское, так и речное. В реках промышляли рыбу лососёвых пород. В море промышляли