Первый Свод русских законов, написанный князем Ярославом Мудрым, известен лишь узкому кругу историков-специалистов, и, практически, мало известен читателям. В связи с этим предлагаем вниманию читателей (в сокращенном варианте) «Русскую Правду» Ярослава, созданную великим князем в 1016 году и просуществовавшую на Руси (с дополнением «Правды» его сыновьями и внуком Владимиром Мономахом) почти до XVI века.

I. «Кто убьет человека, тому родственники убитого мстят за смерть смертью; а когда не будет мстителей, то с убийцы взыскать деньгами в казну: за голову боярина княжеского, тиуна огнищан, или граждан именитых, и тиуна конюшего - 80 гривен или двойную виру (штраф); за княжеского отрока или гридня, повара, конюха, купца, тиуна и мечника боярского, за всякого людина, то есть свободного человека, русского (варяжского племени) или славянина - 40 гривен или виру, а за убиение жены полвиры. За раба нет виры; но кто убил его безвинно, должен платить господину так называемый урок, или цену убитого: за тиуна или пестуна, и за кормилицу 12 гривен, за простого холопа боярского и людского 5 гривен, за рабу 6 гривен, и сверх того в казну 12 гривен продажи», дани или пени.

II. «Ежели кто убьет человека в ссоре или в пьянстве и скроется, то вервь, или округа, где совершилось убийство, платит за него пеню» - которая называлась в таком случае дикою вирою - «но в разные сроки, и в несколько лет, для облегчения жителей. За найденное мертвое тело человека неизвестного вервь не ответствует. - Когда же убийца не скроется, то с округи или с волости взыскать половину виры, а другую с самого убийцы». Закон весьма благоразумный в тогдашние времена: облегчая судьбу преступника, разгоряченного вином или ссорою, он побуждал всякого быть миротворцем, чтобы в случае убийства не платить вместе с виновным. - «Ежели убийство сделается без всякой ссоры, то волость не платит за убийцу, не выдает его на поток» - или в руки государю - «с женою, с детьми и с имением». Устав жестокий и несправедливый по нашему образу мыслей; но жена и дети ответствовали тогда за вину мужа и родителя, ибо считались его собственностью.

III. Ярославовы законы определяли особенную пеню за всякое действие насилия: «за удар мечом не обнаженным, или его рукояткою, тростью, чашею, стаканом, пястью 12 гривен; за удар палицею и жердью 3 гривны; за всякий толчок и за рану легкую 3 гривны, а раненному гривну на лечение». Следственно, гораздо неизвинительнее было ударить голою рукою, легкою чашею, или стаканом, нежели тяжелой палицею или самым острым мечом. Угадаем ли мысль законодателя? Когда человек в ссоре обнажал меч, брал палицу или жердь, тогда противник его, видя опасность, имел время изготовиться к обороне или удалиться. Но рукою или домашним сосудом можно было ударить внезапно; также мечом не обнаженным и тростью: ибо воин обыкновенно носил меч и всякий человек обыкновенно ходил с тростью: то и другое не заставляло остерегаться. Далее: «За повреждение ноги, руки, глаза, носа виноватый платит 20 гривен в казну, а самому изувеченному 10 гривен; за выдернутый клок бороды 12 гривен в казну; за выбитый зуб то же, а самому битому гривну; за отрубленный палец 3 гривны в казну, и раненному гривну. Кто погрозит мечом, с того взять гривну пени; кто же вынул его для обороны, тот не подвергается никакому взысканию, ежели и ранит своего противника. Кто самовольно, без княжеского повеления, накажет огнищанина (именитого гражданина) „или смерда“ (земледельца и простого человека), „платит за первого 12 гривен князю, за второго 3 гривны, а битому гривну в том и другом случае. Если холоп ударит свободного человека и скроется, а господин не выдаст его, то взыскать с господина 12 гривен. Истец же имеет право везде умертвить раба, своего обидчика“».

IV. «Когда на двор княжеский» - где обыкновенно судились дела - «придет истец окровавленный или в синих пятнах, то ему не нужно представлять иного свидетельства; а ежели нет знаков, то представляет очевидцев драки, и виновник ее платит 60 кун (см. ниже)». «Ежели истец будет окровавлен, а свидетели покажут, что он сам начал драку, то ему нет удовлетворения».

V. «Всякий имеет право убить ночного татя (разбойника) на воровстве, а кто продержит его связанного до света, тот обязан идти с ним на княжеский двор. Убиение татя взятого и связанного есть преступление, и виновный платит в казну 12 гривен. Тать коневый выдается головою князю и теряет все права гражданские, вольность и собственность». Столь уважаем был конь, верный слуга человеку на войне, в земледелии и путешествиях! - Далее: «С вора клетного» - то есть домашнего или горничного - «взыскивается в казну 3 гривны, с вора житного, который унесет хлеб из ямы или с гумна, 3 гривны и 30 кун, хозяин же берет свое жито, и еще полгривны с вора. - Кто украдет скот в хлеве или в доме, платит в казну 3 гривны и 30 кун, а кто в поле, тот 60 кун» (первое считалось важнейшим преступлением: ибо вор нарушал тогда спокойствие хозяина): «сверх чего за всякую скотину, которая не возвращена лицом, хозяин берет определенную цену: за коня княжего 3 гривны, за простого 2, за кобылу 60 кун, за жеребца неезжалого гривну, за жеребенка 6 ногат, за вола гривну, за корову 40 кун, за трехлетнего быка 30 кун, за годовика полгривны, за теленка, овцу и свинью 5 кун, за барана и поросенка ногату».

VI. «За бобра, украденного из норы, определяется 12 гривен пени». Здесь говорится о бобрах племенных, с которыми хозяин лишался всего возможного приплода. - «Если в чьем владении будет изрыта земля, найдутся сети или другие признаки воровской ловли, то вервь должна сыскать виновного или заплатить пеню».

VII. «Кто умышленно зарежет чужого коня или другую скотину, платит 12 гривен в казну, а хозяину гривну». Злоба бесчестила граждан мене, нежели воровство: тем более долженствовали законы обуздывать оную.

VIII. «Кто стешет бортные знаки или запашет межу полевую, или перегородит дворовую, или срубит бортную грань, или дуб гранный, или межевой столп, с того взять в казну 12 гривен». Следственно, всякое сельское владение имело свои пределы, утвержденные гражданским правительством, и знаки их были священны для народа.

IX. «За борть ссеченную виновный дает 3 гривны пени в казну, за дерево полгривны, за выдрание пчел 3 гривны, а хозяину за мед нелаженного улья 10 кун, лаженный 5 кун». Читателю известно, что есть бортное угодье: дупла служили тогда ульями, а леса единственными пчельниками. - «Ежели тать скроется, должно искать его по следу, но с чужими людьми и свидетелями. Кто не отведет следа от своего жилища, тот виноват; но буде след кончится у гостиницы или на пустом, незастроенном месте, то взыскания нет».

Х. «Кто срубит шест под сетью птицелова или отрежет ее веревки, платит 3 гривны в казну, а птицелову гривну; за украденного сокола или ястреба 3 гривны в казну, а птицелову гривну; за голубя 9 кун, за куропатку 9 кун, за утку 30 кун; за гуся, журавля и лебедя то же». Сею чрезмерною пенею законодатель хотел обеспечить тогдашних многочисленных птицеловов в их промысле.

XI. «За покражу сена и дров 9 кун в казну, а хозяину за каждый воз по две ногаты».

XII. «Вор за ладью платит 60 кун в казну, а хозяину за морскую 3 гривны, за набойную 2 гривны, за струг гривну, за челн 8 кун, если не может лицом возвратить украденного». Имя набойная происходит от досок, набиваемых сверх краев мелкого судна, для возвышения боков его.

XIII. «Зажигатель гумна и дома выдается головою князю со всем имением, из коего надо прежде вознаградить убыток, понесенный хозяином гумна или дома».

XIV. «Если обличатся в воровстве холопы княжеские, бояр или простых граждан, то с них не брать в казну пени (взыскиваемой единственно с людей свободных); но они должны платить истцу вдвое: например, взяв обратно свою украденную лошадь, истец требует еще за оную 2 гривны - разумеется, с господина, который обязан или выкупить своего холопа, или головою выдать его, вместе с другими участниками сего воровства, кроме их жен и детей. Ежели холоп, обокрав кого, уйдет, то господин платит за всякую унесенную им вещь по цене обыкновенной. - За воровство слуги наемного господин не ответствует; но если внесет за него пеню, то берет слугу в рабы или может продать».

XV. «Утратив одежду, оружие, хозяин должен заявить на торгу; опознав вещь у горожанина, идет с ним на свод, то есть спрашивает, где он взял ее? и переходя таким образом от человека к человеку, отыскивает действительного вора, который платит за вину 3 гривны; а вещь остается в руках хозяина. Но ежели ссылка пойдет на жителей уездных, то истцу взять за украденное деньги с третьего ответчика, который идет с поличными далее, и наконец, отысканный вор платит за все по закону. - Кто скажет, что краденое куплено им у человека неизвестного или жителя иной области, тому надобно представить двух свидетелей, граждан свободных, или мытника (сборщика пошлин), чтобы они клятвою утвердили истину слов его. В таком случае хозяин берет свое лицом, а купец лишается вещи, но может отыскивать продавца».

XVI. «Ежели будет украден холоп, то господин, опознав его, также идет с ним на свод от человека к человеку, и третий ответчик дает ему своего холопа, отданного в залог вместо сведенного».

XVII. «О беглом холопе господин объявляет на торгу, и ежели чрез три дня опознает его в чьем доме, то хозяин сего дома, возвратив укрытого беглеца, платит еще в казну 3 гривны. - Кто беглецу даст хлеба или укажет путь, тот платит господину 5 гривен, а за рабу 6, или клянется, что он не слыхал об их бегстве. Кто представит ушедшего холопа, тому дает господин гривну; а кто упустит задержанного беглеца, платит господину 4 гривны, а за рабу 5 гривен: в первом случае пятая, а во втором шестая уступается ему за то, что он поймал беглых. - Кто сам найдет раба своего в городе, тот берет посадникова отрока и дает ему 10 кун за связание беглеца».

XVIII. «Кто возьмет чужого холопа в кабалу, тот лишается данных холопу денег или должен присягнуть, что он считал его свободным: в таком случае господин выкупает раба и берет все имение, приобретенное сим рабом».

XIX. «Кто, не спросив у хозяина, сядет на чужого коня, тот платит в наказание 3 гривны» - то есть всю цену лошади.

XX. «Ежели наемник потеряет собственную лошадь, то ему не за что ответствовать; а ежели утратит плуг и борону господскую, то обязан платить или доказать, что сии вещи украдены в его отсутствие и что он был послан со двора за господским делом». Итак, владельцы обрабатывали свои земли не одними холопами, но и людьми наемными. - «Вольный слуга не ответствует за скотину, уведенную из хлева; но когда растеряет оную в поле или не загонит на двор, то платит. - Ежели господин обидит слугу и не выдаст ему полного жалованья, то обидчик, удовольствовав истца, вносит 60 кун пени; ежели насильственно отнимет у него деньги, то, возвратив их, платит еще в казну 3 гривны».

XXI. «Ежели кто будет требовать своих денег с должника, а должник запрется, то истец представляет свидетелей. Когда они поклянутся в справедливости его требования, заимодавец берет свои деньги и еще 3 гривны в удовлетворение. - Ежели заем не свыше трех гривен, то заимодавец один присягает; но большой иск требует свидетелей или без них уничтожается».

XXII. «Если купец поверил деньги купцу для торговли и должник начинает запираться, то свидетелей не спрашивать, но ответчик сам присягает». Законодатель хотел, кажется, изъявить в сем случае особенную доверенность к людям торговым, которых дела бывают основаны на чести и вере.

XXIII. «Ежели кто многим должен, а купец иностранный, не зная ничего, поверит ему товар: в таком случае продать должника со всем его имением, и первыми вырученными деньгами удовольствовать иностранца или казну; остальное же разделить между прочими заимодавцами: но кто из них уже взял много ростов (процентов), тот лишается своих денег».

XXIV. «Ежели чужие товары или деньги у купца потонут, или сгорят, или будут отняты неприятелем, то купец не ответствует, ни головою, ни вольностью и может разложить платеж в сроки: ибо власть Божия и несчастия не суть вина человека. Но если купец в пьянстве утратит вверенный ему товар или промотает его, или испортит от небрежения: то заимодавцы поступят с ним, как им угодно: отсрочат ли платеж, или продадут должника в неволю».

XXV. «Если холоп обманом, под именем вольного человека, испросит у кого деньги, то господин его должен или заплатить, или отказаться от раба; но кто поверит известному холопу, лишается денег. - Господин, позволив рабу торговать, обязан платить за него долги».

XXVI. «Если гражданин отдаст свои пожитки на сохранение другому, то в свидетелях нет нужды. Кто будет запираться в принятии вещей, должен утвердить клятвою, что не брал их. Тогда он прав: ибо имение поверяют единственно таким людям, коих честь известна; и кто берет его на сохранение, тот оказывает услугу».

XXVII. «Кто отдает деньги в рост или мед и жито взаймы, тому в случае спора представить свидетелей и взять все по сделанному договору. Месячные росты берутся единственно за малое время; а кто останется должным целый год, платит уже третные, а не месячные». Мы не знаем, в чем состояли те и другие, основанные на всеобщем обыкновении тогдашнего времени; но ясно, что последние были гораздо тягостнее, и что законодатель хотел облегчить судьбу должников.

XXVIII. «Всякий уголовный донос требует свидетельства и присяги семи человек; но варяг и чужестранец обязывается представить только двух. Когда дело идет единственно о побоях легких, то нужны вообще два свидетеля; но чужестранца никогда нельзя обвинять без семи».

XXIX. «Свидетели должны быть всегда граждане свободные; только по нужде и в малом иске дозволено сослаться на тиуна боярского или закабаленного слугу». (Следственно, боярские тиуны не были свободные люди, хотя жизнь их, как означено в первой статье, ценилась равно с жизнью вольных граждан). - «Но истец может воспользоваться свидетельством раба и требовать, чтобы ответчик оправдался испытанием железа. Если последний окажется виновным, то платит иск; если оправдается, то истец дает ему за муку гривну и в казну 40 кун, мечнику 5 кун, княжескому отроку полгривны (что называется железною пошлиною). Когда же ответчик вызвал на сие испытание по неясному свидетельству людей свободных, то, оправдав себя, не берет ничего с истца, который платит единственно пошлину в казну. - Не имея никаких свидетелей, сам истец доказывает правость свою железом: чем решить всякие тяжбы в убийстве, воровстве и поклепе, ежели иск стоит полгривны золота; а ежели менее, то испытывать водою; в двух же гривнах и менее достаточна одна истцова присяга».

XXIX. «Если закуп убежит от своего господина (не расплатившись с ним), то становится его холопом; если же он пойдет на заработки открыто (с разрешения своего господина) или пойдет к князю и судьям с жалобой на господина, то за это не превращать его в холопа, но дать ему суд».

XXX. «Если у господина пашенный закуп погубит своего коня, то за это он не платит господину; но если господин дал закупу плуг и борону, за что взыскивает с него куну, то за их порчу или утрату закуп должен платить господину; если же господин пошлет закупа на свою работу и господское имущество пропадет в его отсутствие, без вины закупа, то он за это не отвечает».

XXXI. «Если господский скот украдут из закрытого хлева, то закуп за это не отвечает; но если кража произойдет в поле, или закуп не загонит скот и не запрет, где ему господин прикажет, или погубит господский скот, обрабатывая свой надел, то в этих случаях обязан заплатить господину».

XXXII. «Если господин обидит закупа (уменьшит его надел или отнимет его скот), то обязан все ему возвратить и за обиду заплатить ему 60 кун. Если господин взыщет с закупа денег (больше, чем было условленно), то обязан возвратить излишне взятые деньги, а за обиду заплатить закупу 3 гривны пени. Если господин продаст закупа в холопы, то закуп освобождается от долга, а господин должен заплатить ему за обиду 12 гривен. Если господин побьет закупа за дело, то не отвечает за это, если же бьет его, не смысля, пьяным, без вины (со стороны закупа), то должен заплатить так же, как свободному человеку».

XXXIII. «Если закуп украдет что-либо (у постороннего человека) и скроется, то господин за него не отвечает; но если его (закупа-вора) поймают, то господин, возместив стоимость коня или другого чего украденного (закупом), превращает его в своего холопа; если же господин не захочет расплачиваться за закупа (не желая оставлять его у себя), то может продать его в холопы».

XXXIV. «А на свидетеля холопа в суде ссылаться нельзя, но если не будет свободного свидетеля, то, в крайнем случае, можно сослаться на боярского тиуна, а на других не ссылаться. А в малой тяжбе (по небольшому иску) можно, в крайнем случае, сослаться на закупа».

XXXV. «Если холоп убежит и господин объявит об этом, а кто-нибудь слышал об этом и знает, что (встреченный им человек) беглый холоп (но, не смотря на это, даст ему хлеба или укажет ему дорогу, то он обязан заплатит владельцу за беглого холопа 5 гривен, а за рабыню 6 гривен».

XXXVI. «Когда простолюдин умрет без детей, то все его имение взять в казну; буде остались дочери незамужние, то им дать некоторую часть оного. Но князь не может наследовать после бояр и мужей, составляющих воинскую дружину: если они не имеют сыновей, то наследуют дочери». Но когда не было и последних? Родственники ли брали имение или князь?.. Здесь видим законное, важное преимущество чиновников воинских.

XXXVII. «Завещание умершего исполняется в точности. Буде он не изъявил своей воли, в таком случае отдать все детям, а часть в церковь для спасения его души. Двор отцовский всегда без раздела принадлежит меньшему сыну» - как юнейшему и менее других способному наживать доход.

XXXVIII. «Вдова берет, что назначил ей муж: в прочем она не есть наследница. - Дети первой жены наследуют ее достояние, или вено, назначенное отцом для их матери. Сестра ничего не имеет, кроме добровольного приданого от своих братьев».

XXXIX. «Если жена, дав слово остаться вдовою, проживет имение и выйдет замуж, то обязана возвратить детям все прожитое. Но дети не могут согнать вдовствующей матери со двора или отнять, что отдано ей супругом. Она властна избрать себе одного наследника из детей или дать всем равную часть. Ежели мать умрет без языка, или без завещания, то сын или дочь, у коих она жила, наследуют все ее достояние».

XXXX. «Если будут дети разных отцов, но одной матери, то каждый сын берет отцовское. Если второй муж расхитил имение первого и сам умер, то дети его возвращают оное детям первого, согласно с показанием свидетелей».

XXXXI. «Ежели братья станут тягаться о наследии пред князем, то отрок княжеский, посланный для их раздела, получает гривну за труд».

XXXXII. «Ежели останутся дети малолетние, а мать выйдет замуж, то отдать их при свидетелях на руки ближнему родственнику, с имением и с домом; а что сей опекун присовокупит к оному, то возьмет себе за труд и попечение о малолетних; но приплод от рабов и скота остается детям. - За все утраченное платит опекун, коим может быть и сам отчим».

XXXXIII. «Дети, прижитые с рабою, не участвуют в наследии, но получают свободу, и с матерью».

«Русская правда» содержит в себе полную систему нашего древнего законодательства, сообразную с тогдашними нравами. Древнейший памятник русского права создан около 1016 года. Свидетельством тому «Новгородская летопись» в коей читаем, что в 1016 году Ярослав Мудрый, отпуская домой помогавших ему в борьбе со Святополком новгородцев, дал им «правду и устав», сказав им: «… по сей грамоте ходите».

«Русская правда» Ярослава (после его кончины) была вначале дополнена его сыновьями, а затем, в XII веке, и его внуком Владимиром Мономахом, и просуществовала в некоторых ее статьях практически до «Судебника» 1497 года.

На годы правления этого знаменитого князя приходится расцвет Киевской Руси. «Русская правда» Ярослава Мудрого - это первый свод законов древнего славянского государства. Он является первым писаным законом, первым судебником, первым документом, который должен был урегулировать жизнь общества.

«Русская правда» Ярослава Мудрого: происхождение

Летопись рассказывает, что князь, прозванный Мудрым из-за своей рассудительности, завещал своим потомкам жить по грамоте. Он собрал и записал все действующие в стране законы, некоторые отменил, другие прибавил. Изданы они были на славянском языке, поэтому понятны каждому человеку. Сегодня старинные тексты хранятся в Новгороде. Правда, это не оригиналы, а более поздние редакции, сохраненные в так называемых Кормчих книгах.

Значение свода законов Ярослава

«Правда» Ярослава Мудрого по своему значению для страны занимает такое же место, как законы царя Хаммурапи или двенадцать законодательных досок Рима. Это не только правовая база Руси, но и важнейший исторический источник, который рассказывает о состоянии гражданской жизни той эпохи. Кодекс Ярослава устанавливал правила суда, меру наказания за кражу, оскорбление и убийство, также он определял право наследования имущества и порядок сбора налогов. Следующие князья дополняли свод законов по своему усмотрению, многие статуты заимствовались другими странами. «Русская правда» Ярослава Мудрого была базой, на которой заключались союзы, перемирия и политические договоры.

Свод законов «Русская правда». Содержание

Свое внимание великий киевский князь обратил главным образом на обид и вред, нанесенные одними людьми другим. За побои, увечье и убийство родственникам давалось право мести. Если не было кому мстить, то с виновного взимался штраф в казну. Размер «виры» определялся от степени тяжкости преступления и социального статуса потерпевшего. Законы Ярослава оберегали население от насилия, поскольку деньги были в то время редкостью, а размер штрафов достаточно велик. Чуть позже наследники мудрого князя отменят право на месть.

Законы Ярослава в судовой системе

«Русская правда» Ярослава Мудрого ввела в обиход то, что сейчас именуется судом присяжных. Свидетелями брались свободные граждане, при нужде опрашивали слуг. При неразрешимом споре между людьми вердикт выносили двенадцать выбранных человек. Если хозяин нашел украденную у себя вещь, то мог сразу же забрать ее обратно. Киевский князь разрешал испытание железом и водой для нахождения истины. Этот варварский обычай не смогли искоренить даже христианские проповедники, поэтому также его узаконили под названием Суда небесного. Ярослав ввел плату за вмешательство в спор за наследство. Представитель князя брал гривну за труд, чтобы справедливо поделить имущество между братьями.

Особенности «Русской правды»

Славянский кодекс отображал жестокие нравы своего времени. Он не упоминал некоторых преступлений, которые не приемлются сегодня. Например, насилие над женщиной, отравления. Этот закон не делал разницы между варягами, славянами и представителями других народов. Интересно то, что свободные жители Руси не терпели никаких телесных наказаний - допускалась плата жизнью, свободой и деньгами. Умирая, светлый князь распределил власть между сыновьями и завещал им жить в согласии и христианской любви.

IV. ПЕЧЕРСКИЕ ПОДВИЖНИКИ. НАЧАЛО КНИЖНОЙ СЛОВЕСНОСТИ И ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

(продолжение)

Происхождение Русской Правды. – Судебная вира. – Различие по сословиям. – Хозяйство и торговля. – Женщина. – Иноземцы.

К эпохе Ярослава, его сыновей и внуков относится весьма важный памятник гражданского состояния Руси в те времена. Это так называемая Русская Правда, или первое записанное собрание наших древнейших законов. У Русских, как и везде, основою законодательства послужили установившиеся обычаи и отношения. Первые сборники законов отвечали обыкновенно на потребности суда и расправы как самых необходимых условий сколько-нибудь устроенного человеческого общества. Главнейшая общественная потребность состоит в том, чтобы оградить безопасность личную и имущественную; а потому всякое древнее законодательство носит характер по преимуществу уголовный, т.е. прежде всего определяет наказания и пени за убийство, побои, раны, воровство и другие преступления против личности или собственности.

Начало Русской Правды восходит к временам более древним, чем княжение Ярослава. Уже при первом исторически известном киевском князе, при Олеге, встречаются указания на статьи Русского закона, именно в договоре с греками. Такие же указания повторяются и в договоре Игоря. Ярослав, известный своею любовью к земскому устроению и книжному делу, по-видимому, велел собрать вместе правила и обычаи, относящиеся к судопроизводству, и составить письменный свод для руководства судьям на будущее время. Первая статья этого свода определяет пеню за самое важное преступление, за убийство. Эта статья представляет явный переход от состояния варварского, почти первобытного, к состоянию более гражданственному. У руссов, как и у других народов, находившихся на низких ступенях общественного развития, личная безопасность ограждалась преимущественно обычаем родовой мести, т.е. обязанностью за смерть родственника мстить смертью убийцы. С принятием христианства и успехами гражданственности эта статья, естественно, должна была подвергнуться смягчению или изменению, что и совершилось не вдруг, а весьма постепенно, ибо обычай кровавой мести так внедрился в народные нравы, что искоренить его было нелегко. Владимир Великий, по известию летописи, уже колеблется между смертною казнию и вирою. После своего крещения под влиянием новой религии он, по-видимому, отменил смертную казнь и право кровавой мести, а положил за убийство денежную пеню, или виру; потом, когда умножились разбои, по совету самих епископов начал казнить смертью разбойников; а под конец опять отменил казнь и приказал взыскивать виру.

Ярослав в первой статье Русской Правды дозволил за убийство кровавую месть, но только близким родственникам, именно сыновьям, братьям и племянникам. Если же местников не было (за неимением близких родственников или за их отказом от кровавой мести), то убийца должен платить известную виру. Но и это исключение для близких степеней родства существовало только до сыновей Ярослава.

После него Изяслав, Святослав и Всеволод собрались для общего совета о строении земском вместе с своими главными боярами; тут были тысяцкие, киевский Коснячко, черниговский Перенег и переяславский Никифор, кроме того, бояре, Чудин и Микула. Они пересмотрели Русскую Правду, дополнили ее новыми статьями и, между прочим, совсем отменили право кровавой мести, заменив ее вирою во всех случаях для свободного человека. Владимир Мономах вскоре по своем утверждении в Киеве приступил к новому пересмотру Русской Правды, вызванному, конечно, новыми обстоятельствами и развивавшимися потребностями. В своем загородном дворе на Берестове он, по обычаю, для совета о таком важном деле призвал своих тысяцких, Ратибора киевского, Прокопия белгородского, Станислава переяславского, бояр Нажира и Мирослава. Кроме того, на этом совете присутствовал Иванко Чудинович, боярин Олега Святославича. Важнейшее дополнение Владимира, кажется, относилось к уставу о резах, или росте; не забудем, что по смерти Святополка-Михаила киевляне подняли мятеж и разграбили именно евреев, конечно, возбудивших к себе ненависть своим обычным лихоимством. Дополнения и перемены в Русской Правде продолжались и после Мономаха; но основные ее части оставались те же.

Посмотрим теперь, в каком виде являются перед нами общественные понятия и отношения наших предков на основании Русской Правды.

Во главе всей Русской земли стоит великий князь Киевский. Он заботится о земском строе, установляет суд и расправу. Он окружен боярами или старшею дружиною, с которою советуется о всех важных делах, подтверждает старые уставы или производит в них перемены. В делах земских он особенно советуется с тысяцкими; их название указывает на существовавшее когда-то военно-народное деление по тысячам и сотням; но в данную эпоху, по всем признакам это были главные земские сановники, назначаемые из заслуженных бояр и помогавшие князю в управлении; тысяча обозначала уже не столько числительное деление, сколько земское или волостное. Иногда великий князь для решения важнейших земских дел собирает старших между удельными князьями, как, например, Изяслав и Святополк II. Но Ярослав и Владимир Мономах, умевшие на деле быть главою княжеского дома, издают уставы для всей Русской земли, не спрашивая непременного согласия князей удельных.

Чтение народу Русской Правды в присутствии великого князя Ярослава Мудрого. Художник А. Кившенко, 1880

Местом для суда служит двор князя, а в областных городах – двор его наместника; суд производит князь лично или чрез своих тиунов. В определении разных степеней наказания ясно видно разделение народа на три состояния, или на три сословия: дружину княжескую, смердов и холопов. Главную массу населения составляли смерды; это было общее название для свободных жителей городов и сел. Другое общее название для них было люди, в ед. числе людин. За убийство людина платилась вира, или пеня, определенная в 40 гривен. Высшее состояние составляло военное сословие, или княжая дружина. Но и последняя имела разные степени. Простые дружинники носили названия детских, отроков, гридей и мечников; за убийство такого простого дружинника назначалась обыкновенная вира, как за купца или другого смерда, т.е. 40 гривен. Старшие дружинники были люди, приближенные к князю, его бояре или, как они названы в Русской Правде, княжие мужи. За убийство такого мужа назначена двойная вира, т. е. 80 гривен. Судя по этой двойной вире, к "княжим мужам" Правда относит и главных княжих, или челядинцев, исправлявших должности судей, домоправителей, сельских старост, старших конюхов и т.п. Дорогобужцы как-то при Изяславе Ярославиче убили тиуна конюшего, состоявшего при табуне великого князя; последний наложил на них двойную виру; этот пример обращен в правило при подобных случаях и на будущее время.

Рядом с свободным населением в городах и селах жили несвободные люди, носившие названия холопов, челяди, рабов. Первоначальным источиком рабства в древней России, как везде, служила война, т.е. пленных обращали в рабов и продавали наравне со всякой другой добычей. Русская Правда определяет еще три случая, когда свободный человек становился полным или обельным холопом: кто куплен при свидетелях, кто женится на рабе без ряда, или договора с ее господином, и кто пойдет без ряда в тиуны или ключники. Холоп не имел никаких гражданских прав и считался полною собственностью своего господина; за убийство холопа или раба виры не полагалось; но если кто убьет чужого холопа неповинно, то должен был заплатить господину стоимость убитого и князю 12 гривен так наз. продажи (т.е. пени или штрафа). Кроме полных холопов существовало еще сословие полусвободное, наймиты, или закупки; это были работники, нанимавшиеся на известный срок. Если работник, взяв деньги вперед, убегал от господина, тогда он обращался в полного или обельного холопа.

Если убийца скроется, то виру должна была выплачивать вервь, т.е. община, и такая вира называлась дикою. Затем определяются пени за раны и побои. Например, за отсечение руки или другое важное увечье – полвиры, т.е. 20 гривен, в княжую казну; а изувеченному – 10 гривен; за удар палкою или мечом необнаженным – 12 гривен и т.д. О воровстве обиженный прежде всего должен объявить на торгу; если же не объявил, то, нашедши свою вещь, не может взять ее сам, а должен вести на свод человека, у которого нашел ее, т.е. отыскивать вора, постепенно переходя к каждому, от кого была приобретена вещь. Если не найдут вора и вервь, или община, не окажет при этом всей нужной помощи, то она должна платить за украденную вещь. Вор, пойманный на месте преступления ночью, мог быть убитым безнаказанно "заместо пса"; но если хозяин продержал его до утра или связал, то должен уже вести его на княжий двор, т.е. представить на суд. Для доказательства преступления истец обязан был представлять видоков и послухов, т.е. свидетелей; кроме свидетелей требовалась рота, или присяга. Если же не было представлено ни свидетелей, ни ясных доказательств преступления, то употреблялось испытание раскаленным железом и водою.

За маловажные преступления виновный платил продажу, или пеню, в княжую казну; а более важные, каковы разбой, коневая татьба и зажигательство, вели за собою поток, или заточение, и разграбление имущества. Часть вир и продаж назначалась княжим слугам, помогавшим производить суд и расправу и носившим название вирников, метельников, ябетников, и пр. В областях при производстве суда и следствия эти княжие слуги и их кони содержались на счет жителей. Резы, или проценты, разрешаются месячные и третные, первые только при займах на короткое время; за слишком большие резы ростовщик мог быть лишен своего капитала. Дозволенные резы простирались до 10 кун на гривну в год, т.е. до 20 процентов.

Наряду с земледелием скотоводство, охота и бортный, или пчелиный, промысел также имели важное место в русском хозяйстве того времени. За воровство или порчу всякой скотины установлена особая пеня, именно за кобылу, вола, корову, свинью, барана, овцу, козу и пр. Особенная забота видна о конях. Коневой тать выдавался князю на поток, между тем как клетной тать платил князю 3 гривны пени. Если кто на чужого коня только сядет без спросу хозяина, то наказывался тремя гривнами пени. За перекопание межи, бортной и ролейной (пашенной), назначено 12 гривен продажи; столько же за срубку межевого дуба и за стеску бортного знака. Пчеловодство, очевидно, было еще первобытное, лесное, и собственность обозначалась особыми знаками, зарубленными на бортях, т.е. на дуплах, которые служили ульями. За порчу перевеса виновный платил хозяину гривну, да князю пени 3 гривны. Перевесом называлась сеть, устроенная на просеке в лесу или в другом каком месте с особыми приспособлениями для ловли диких птиц. Жито необмолоченное складывалось на гумне, а обмолоченное пряталось в ямы; за кражу того и другого взыскивалось по 3 гривны и 30 кун продажи, т.е. пени князю; а обиженному или возвращалось украденное, или платился урок, т.е. его стоимость. За сожжение чужого гумна или двора виновный не только платил пострадавшему за всю его потерю, но и сам выдавался князю на поток, а дом его – на грабеж княжим слугам.

Русская Правда свидетельствует также о развитии торговли, довольно значительной по тому времени. Она ограждает, например, купца от окончательного разорения в случае несчастия. Если он потерял вверенный ему товар вследствие крушения судна, вследствие войны или пожара, то не отвечает; но если потеряет или испортит по своей вине, то доверители поступают с ним как хотят. Очевидно, торговля на Руси велась тогда в значительной степени на веру, т. е. в кредит. В случае предъявления на купце разных долгов сначала подлежали удовлетворению доверявшие ему гости или торговцы иноземные, а потом уже из остатков имущества – свои, туземные. Но если на ком есть княжий долг, то последний удовлетворялся прежде всех.

Телесные наказания, судя по Русской Правде, в те времена не допускались для свободного человека; они существовали только для холопов. От последних свободные люди отличались еще и тем, что носили при себе оружие, по крайней мере имели или могли иметь меч при бедре.

Права женщины по этому древнему законодательству определяются недостаточно ясно; но положение ее вообще не было бесправным. Так, за убийство свободной женщины платится полвиры, т. е. 20 гривен. Наследство (задница) смерда, не оставившего сыновей, переходит к князю, и только незамужним дочерям выдается некоторая часть. Но в боярском и вообще в дружинном сословии, если нет сыновей, то дочери наследуют родительское имущество; при сыновьях же они не наследуют; а братья обязаны только выдать сестер замуж, т.е. нести сопряженные с тем расходы. Дети, рожденные от рабы, не наследуют, но получают свободу вместе с матерью. Вдове идет только то, что муж ей назначил; впрочем, она управляет домом и имением малолетних детей, если не выйдет вторично замуж; а дети обязаны ей повиноваться.

Различное население Древней Руси по сословиям или по роду занятий Русская Правда отчасти делит по областям. Так, она различает Русина и Словенина. Под первым очевидно разумеется житель Южной Руси, особенно Приднепровья; а под вторым – житель северных областей, особенно земли Новгородской. Кроме того, Правда упоминает о двух инородческих разрядах, именно о варягах и колбягах. Например, если убежавший холоп скрылся у варяга или колбяга и последний продержит его три дня, не объявив, то платит три гривны хозяину холопа за обиду. По обвинению в драке от варяга или колбяга требовалась только рота, т.е. присяга; тогда как туземцу надобно было представить еще двух свидетелей. В случае поклепной виры (обвинения в убийстве) для туземца требовалось полное число свидетелей, т.е. семь; а для варяга и колбяга – только два. Вообще в законодательстве видно несомненное покровительство или смягчение условий для иноземцев. Статьи эти подтверждают постоянное присутствие на Руси варягов в XI и XII вв., впрочем, со второй половины XI века уже более в качестве торговцев, нежели наемных воинов. Кто были колбяги, в точности еще не решено. Наиболее вероятно то мнение, которое разумеет под ними юго-восточных инородцев Древней Руси, известных отчасти под именем Черных Клобуков.

Правда не упоминает о том обычае, который у средневековых народов известен был под именем Суда Божия, т.е. о судебном поединке. Но обычай этот, несомненно, существовал на Руси издревле и был совершенно в духе воинственного русского племени. Когда две тяжущиеся стороны были недовольны судебным приговором и не могли прийти ни к какому соглашению, то с дозволения князя они решали свою тяжбу мечом. Противники вступали в бой в присутствии своих родственников, и побежденный отдавался на волю победителя .

Страница Троицкого списка Русской Правды. XIV век

…Перейдем к общественному делению древнекиевской Руси. Нужно заметить, что общество, стоящее на первой ступени развития, всегда имеет одно и то же общественное деление: у всех народов арийского племени мы встречаем следующие три группы: 1) основная масса (в Киевской Руси люди), 2) привилегированный слой (старцы, бояре) и 3) лишенные прав рабы (или на древнекиевском языке холопы). Таким образом, первоначальное общественное деление создавалось не каким-нибудь исключительным местным историческим условием, а природою племени, если можно так выразиться. Уже на глазах истории сложились и росли местные условия. Свидетельством этого роста служит "Русская Правда" – почти единственный источник наших суждений о социальном строе Киевской Руси. Она дошла до нас в двух редакциях: краткой и пространной. Краткая состоит из 43 статей, из которых первые 17 следуют друг за другом в логической системе. Новгородская летопись, содержащая в себе этот текст "Правды", выдает ее за законы, изданные Ярославом. Краткая редакция "Правды" многим отличается от нескольких пространных редакций этого памятника. Она, несомненно, древнее их и отражает в себе киевское общество в древнейшую пору его жизни. Пространные редакции "Правды", состоящие уже более чем из 100 статей, заключают в своем тексте указания на то, что возникли они в целом составе в XII в., не ранее; они заключают в себе законоположения князей именно XII в. (Владимира Мономаха) и рисуют нам общество Киевской Руси в полном его развитии. Разнообразие текста разных редакций "Правды" затрудняет решение вопроса о происхождении этого памятника. Старые историки (Карамзин, Погодин) признавали "Русскую Правду" за официальный сборник законов, составленный Ярославом Мудрым и дополнявшийся его преемниками. В позднейшее время такого же мнения держится исследователь "Правды" Ланге. Но большинство ученых (Калачев, Дювернуа, Сергеевич, Бестужев-Рюмин и др.) думают, что "Правда" есть сборник, составленный частными лицами, желавшими для личных надобностей иметь свод действовавших тогда законодательных правил. По мнению В. О. Ключевского, "Русская Правда" возникла в сфере церковной, где была нужда знать мирской закон; здесь и записали этот закон. Частное происхождение "Русской Правды" всего вероятнее потому, что, во-первых, в тексте ее можно указать статьи не юридического, а хозяйственного содержания, имевшие значение только для частного быта, и, во-вторых, внешняя форма отдельных статей и целых редакций "Правды" имеет характер частных записей, составленных как бы посторонними зрителями княжеской правообразовательной деятельности.

Изучая по "Русской Правде" и по летописи состав древного киевского общества, мы можем отметить три древнейших его слоя: 1) высший, называемый старцами "градскими", "старцами людскими"; это земская аристократия, к которой некоторые исследователи причисляют и огнищан. О старцах мы уже говорили; что же касается до огнищан, то о них много мнений. Старые ученые считали их домовладельцами или землевладельцами, производя термин от слова огнище (в областных говорах оно означает очаг или пашню на изгари, т.е. на месте сожженного леса); Владимирский-Буданов говорит в своем "Обзоре истории русского права", что старшие дружинники именовались сначала "огнищанами", но тут же прибавляет, что чешский памятник "Mater verborum" толкует слово огнищанин, как "вольноотпущенный" ("libertus, cui post servitium accedit libertas"); видимое противоречие автор думает скрыть тем соображением, что старшие дружинники могли происходить из младших, невольных слуг князя. Слово огнище в древности значило действительно раб, челядь, в таком смысле встречается оно в древнем, XI в., переводе Слов Григория Богослова; поэтому некоторые исследователи (Ключевский) в огнищанах видят рабовладельцев, иначе говоря, богатых людей в ту древнейшую пору жизни общества, когда не земля, а рабы были главным видом собственности. Если же обратить внимание на статьи пространной "Русской Правды", которые, вместо "огнищанина" краткой "Русской Правды", говорят о "княжем муже" или "тиуне огнищном", то можно огнищанина счесть именно за княжа мужа, и в частности за тиуна, заведующего княжескими холопами, т.е. за лицо, предшествующее позднейшим дворским или дворецким. Положение последних было очень высоко при княжеских дворах, и в то же время они могли быть сами холопами. В Новгороде же, как кажется, огнищанами звали не одних дворецких, а весь княжеский двор (позднее дворяне). Так, стало быть, возможно принимать огнищан за знатных княжеских мужей; но сомнительно, чтобы огнищане были высшим классом земского общества. 2) Средний класс составляли люди (ед. числ. людин), мужи, соединенные в общины, верви. 3) Холопы или челядь – рабы и притом безусловные, полные, обельные (облый – круглый) были третьим слоем.

С течением времени это общественное деление усложняется. На верху общества находится уже княжеская дружина, с которой сливается прежний высший земский класс. Дружина состоит из старшей ("бояр думающих и мужей храборствующих") и младшей (отроков, гридей), в которую входят и рабы князя. Из рядов дружины назначается княжеская администрация и судьи (посадник, тиун, вирники и др.). Класс людей делится определенно на горожан (купцы, ремесленники) и сельчан, из которых свободные люди называются смердами, а зависимые – закупами (закупом ролейным, например, называется сельский земледельческий батрак). Закупы не рабы, но ими начинается на Руси класс условно зависимых людей, класс, с течением времени сменивший собой полных рабов. Дружина и люди не суть замкнутые общественные классы: из одного можно было перейти в другой. Основное различие в положении их заключалось, с одной стороны, в отношении к князю (одни князю служили, другие ему платили; что же касается до холопов, то они имели своим "господином" хозяина, а не князя, который их вовсе не касался), а с другой стороны – в хозяйственном и имущественном отношении общественных классов между собой.

Мы допустили бы большой пробел, если бы не упомянули о совершенно особом классе лиц киевского общества, классе, который повиновался не князю, а церкви. Это церковное общество, состоящее из: 1) иерархии, священства и монашества; 2) лиц, служивших церкви, церковнослужителей; 3) лиц, призреваемых церковью, – старых, увечных, больных; 4) лиц, поступивших под опеку церкви, – изгоев, и 5) лиц, зависимых от церкви, – "челядь" (холопов), перешедшую в дар церкви от светских владельцев. Церковные уставы князей так описывают состав церковного общества:

"А се церковныи люди: игумен, игуменья, поп, диакон и дети их, а се кто в крылосе: попадья, чернец, черница, проскурница, паломник, свещегас, сторожник, слепец, хромец, вдовица, пущенник (т.е. получивший чудесное исцеление), задушный человек (т.е. вольноотпущенный по духовному завещанию), изгои (т.е. лица, потерявшие права гражданского состояния); ...монастыреве, больницы, гостинницы, странноприимницы, то люди церковныя, богадельныя". Всех этих людей церковная иерархия ведает администрацией и судом: "Или митрополит, или епископ тыи ведают, между ими суд или обиду". Изгоям и холопам и всем своим людям церковь создает твердое общественное положение, сообщает права гражданства, но вместе с тем выводит их вовсе из светского общества.

Настолько развито и сложно стало общественное деление киевского общества к XII в. Раньше, как мы видели, общество было проще по составу и расчленилось уже на глазах истории…

С. Ф. Платонов. Лекции по русской истории

Правление Ярослава Мудрого для Руси ознаменовалось поистине эпохальным событием для дальнейшей истории страны – выпуском первого закона. Таким первым писаным сводом правил стала Русская Правда .

Значение документа для Руси

Каждый из нас наверняка еще со школьной скамьи слышал о таком эпохальном документе. Но многие задаются вопросом: почему Русская Правда является проявлением мудрости Ярослава, и каким образом она способствовала стабилизации жизни социума в зарождающемся правовом государстве?

Все дело в том, что до правления Ярослава письменного кодекса законов не существовало вообще. Текст Русской Правды стал основополагающей базой для всего дальнейшего существования Киевской Руси как правового государства.

Именно после выхода в свет этого правового и исторического акта Ярослав Владимирович получил прозвище «Мудрый». Это первый сборник, который содержал кодекс уголовных, правовых, гражданских, семейных, процессуальных и административных норм. Именно по нему мы узнаем о традициях и обычаях наших предков.

Интересно знать! Термин «уголовный» пришел к нам еще со времен Киевской Руси. Древнерусское слово «головщина» обозначало убийство.

Таким образом, Русская Правда Ярославичей как законную прописную истину предусматривала и охрану частной собственности, и защиту жизни каждого гражданина государства независимо от статуса и положения в обществе. По этому акту штраф полагался даже за убийство смерда или холопа.

Слово «правда» по тем временам обозначало не только истину, которая не поддается сомнению, но и устав, руководство к действию. Этим актом отменялся такой поистине варварский обычай, как кровная месть. Более того, за убийство любого человека полагалось наказание. Даже за нанесенную обиду предусматривался штраф в денежном эквиваленте.

Под суровое наказание подпадали также поджог, конокрадство. За такое преступление человека, признанного виновным, могли даже выселить с семьей, конфисковать все имущество. До появления этого нормативного акта такие преступления вообще оставались безнаказанными. Поэтому значение Русской Правды тяжело переоценить. Именно она способствовала зарождению настоящего .

Предыстория возникновения закона

Причины создания такого акта диктовало само время. До появления Правды прописанного свода законов не существовало вообще. Жизнь в государстве регламентировалась морально-этическими христианскими нормами, которые были отражены в церковной литературе.

Русская Правда во многом опирается на христианские прописные истины, но такой свод правил более усовершенствован и детализирован.

До прихода христианства на Русь, до ее крещения в обществе господствовал языческий закон. Конечно, он был диким и варварским. Но такие вековые устои тяжело было искоренить одной только новой церковной литературой. Ведь языческое право шло в полный разрез с новой христианской религией.

Кроме того, в Древней Руси судьями были в основном выходцы из других стран, которые не владели в совершенстве всеми традициями и обычаями Киевской Руси и многих нюансов просто не могли понять. Главным толчком для возникновения свода законов был приход христианства с его высокими моральными ценностями, главной из которых была и есть жизнь человека, независимо от его статуса и положения в .

Краткая характеристика и содержание Правды

Дата создания такого закона – 1016 год. К сожалению, в первоначальном виде он не дошел до наших дней. Но сохранились более поздние списки документа.

Новый закон полностью отменял существующую до этого негласную традицию смертельного поединка. Решение споров методом острого меча (у кого острее, тот и прав) стало неприемлемым для правового культурного государства.

Существуют три основных редакции закона:

1. Краткая – это самый древний вариант документа.
2. Пространная – более расширенная и более поздняя версия.
3. Сокращенная – самый поздний вариант, который совмещал в себе основные положения и выдержки из Краткой и Пространной.

Важно! Текст Русской Правды Ярослава Мудрого можно читать онлайн. Все три редакции документов не раз переиздавались и в академическом издании.

Краткая Правда

Этот древний документ состоит из 2 частей:

1. Правда Ярослава: содержит 10 прописных нормативных текстов, написал которые сам лично Ярослав Владимирович.
2. Правда Ярославичей: документ, дополненный сыновьями великого князя.

Самый древний документ этого закона, который дошел до наших дней, датируется 1280 годом. Это самая древняя копия свода законодательной базы Киевской Руси. Впервые такую книгу исследовал и напечатал историк Татищев Василий Никитич. Текст этого документа посвящен в основном кровной мести, убийствам и ответственности за них, а также штрафам, порядкам их изымания и уплаты. Отдельные статьи в своде посвящались также охранным мероприятиям частной собственности и защите всех слоев населения.

Документ состоит из двух частей

Пространная Правда

Это второе переиздание первоисточника. Документ состоит также из двух частей:

1. Устав князя Ярослава Мудрого.
2. Устав князя Владимира Мономаха.

Эти уставы входили и в Краткую версию закона. Но в этом издании они претерпели видоизменения и разнообразные дополнения. Датируется устав 12 веком. Состоит документ из 121 статьи. В этих статьях четко прописывается разделение населения на социальные слои; обязанности и преимущества владельцев земельных участков; права и обязанности холопов; наследственное право на собственность и т. д.

Школы при Ярославе Мудром

Сокращенная Правда

Это самый поздний документ, который датируется 15 веком. В основе устава лежат Краткая и Пространная Правда. Создавался этот вариант свода в Московском княжестве, а прописан был в Великой Перми. Документ включает в себя 50 статей.

Это уже более усовершенствованный документ, который уже содержит много тонкостей и нюансов. Так, в нем уже четко прописываются различия между убийствами: умышленным (кровавая расправа «в разбое») и неумышленным. Нанесенный ущерб также уже различается по степени: тяжкий и слабый. Мера наказания уже также полностью зависит от тяжкости преступления. Под наказанием подразумевалась в основном система штрафов, или изгнание виновного из семьи. Понятие «кровная месть» было заменено на штрафные санкции.

В определении наказания все еще огромную роль играл социальный статус. Так, холопы наказывались намного жестче, чем приближенные князя.

Полезное видео: «Русская Правда» Ярослава

Система штрафов

Так как основной мерой наказания были штрафы, то стоит отдельно рассмотреть эти понятия. Содержание Русской Правды и ее основные положения предусматривали выплату назначенных штрафов в разнообразных денежных единицах: кунах, гривнах и т. д.

В своде прописывались такие основные понятия штрафов:

1. Вира – это штраф за убийство свободного человека. Размер виры полностью зависел от социального статуса и положения в обществе того человека, с которым расправились. Чем более высокое положение занимал человек в древнерусском обществе, тем больший штраф назначался за его убийство.
2. Полувирье – это денежное наказание за нанесенные увечья тяжкой степени. Размер такого материального взыскания также полностью зависел от положения в обществе и статуса пострадавшего.
3. Продажа – это денежное взыскание за нанесенные телесные повреждения легкой степени, а также за другие противоправные деяния. В этом вопросе точно так же главную роль играл статус пострадавшего.

По этому закону также предусматривалось наказание за нарушение пахотных границ. Конкретно прописывалось возмещение на практике не только денежных, но и натуральных долгов: так, за ссуду жита или меда возмещать полагалось также натурпродуктом, но уже с надбавкой.

За господином сохранялось право «бить смерда», но только если тот провинился чем-либо. Неоправданные побои запрещались. Если человека застанут ночью за каким-либо воровством, то до рассвета его можно было «убить как собаку», но с наступлением рассвета убивать его уже было нельзя, а полагалось привести на суд к князю.

Если кто-то без разрешения ездит на чужом коне, то ему полагаются «по три краты» – три удара палкой или кнутом.

Устав дает представления о делении по сословиям. Так, верхушку общества составляли «княжие люди» – дружинники князя. Ступень пониже занимали свободные люди, которые платили князю дань, и самый низший слой составляли «холопы», бывшие в полном подчинении у своих господ, которые за них и отвечали. Наказание за убийство или увечье, нанесенное холопу, было такое же, как и за воровство или порчу чужого имущества.

В законе четко прописывались нормы хозяйственной жизни. Из документа мы узнаем о денежной системе тех времен: о металлических деньгах и мехах, которые также выполняли функцию денег. Много сведений можно почерпнуть об отношениях Киевской Руси со своими соседями, о ценовой древнерусской ценовой политике, таксах на постройку мостов, о процентах на денежную ссуду и т. д.

Русская Правда Ярослава Мудрого действительно стала новым и качественным шагом на пути к построению правового государства.

Полезное видео: Ярослав Мудрый и расцвет Киевского государства

Вывод

В статье мы дали исчерпывающий ответ на вопрос, почему Русская Правда является проявлением мудрости Ярослава. Документ представляет собой качественный правовой сборник законов, на который опирались все дальнейшие правители страны.

Вконтакте

«Русская Правда» о нормах хозяйственной жизни

«Русская Правда» — сборник установлений правды, закона, своего рода кодекс гражданского права, содержащий нормы имущественных отношений, принципы возмещения за утраты и преступления. Положения «Правды», свод обычаев, судебные установления, терминология помогают представить правовые и хозяйственные основы жизни в Киевской Руси.

Сохранилось несколько вариантов «Русской Правды» — «краткой» и «пространной»: первоначальный и более полный вариант, созданный позднее. «Правда» складывалась при Ярославе (978-1054) и его преемниках, детях, внуке — Владимире Мономахе (1053-1125). «Поучение» Мономаха — яркий литературный памятник, наставления и комментарий к «Правде».

«Русская Правда» устанавливает нормы права в соответствии с канонами христианской религии. Она не признает решения судебных споров с помощью кровавого поединка («у кого меч острее, тот и берет верх»). Большинство статей пространной «Правды» посвящено нормам хозяйственных взаимоотношений — праву собственности, принципам наследования, наказаниям за нарушение пахотной межи, практике возмещения денежных и натуральных долгов («...за ссуду меда и жита возмещать надобно с надбавкой»).

Господин имеет право бить смерда «за дело», но не «без вины». «Кого застанут ночью у клети или на каком воровстве, могут убить как собаку; если же продержат пойманного вора до рассвета, то должны вести его на княжий двор, в суд». «Аще кто без повеления на чужом коне ездит, да ся тепет по три краты», т.е. получит три удара в качестве наказания.

«Русская Правда» упорядочивает систему имущественных отношений, долговых обязательств, нормы наказаний, степень ответственности представителей разных социальных групп, «верви» (общины).

«Русская Правда» не только памятник права, но и источник сведений о нормах хозяйственной жизни, экономических отношениях. Из нее мы узнаем о денежной системе, металлических деньгах и мехах, выполняющих роль денег, о торговых отношениях Руси с соседями, о ценах на товары. В списках «Правды» есть таксы на постройку и починку мостов, изложены принципы распределения мостовой повинности, нормы взимания процентов с денежной ссуды, предоставленной в заем.

«Русская Правда» позволяет обрисовать основы имущественного и сословного деления. Верхний слой — «княжие люди» (дружина князя); затем идут «люди» (свободные, обязанные платить дань князю); на нижней ступени — «холопы», за которых отвечает их господин. За нанесение увечья или убийство холопа полагается нести возмещение как за истребление или порчу чужого имущества. Холоп, ударивший свободного, может быть подвергнут побоям или его хозяин должен уплатить пеню в виде возмещения.