Вопрос о численности монгольского войска во время похода на Восточную Европу является одним из наименее ясных вопросов истории нашествия. Отсутствие прямых указаний источников, заслуживающих до верия, приводило к произвольному определению численности армии Батыя различными историками.

Единственно в чем сходились исследователи - в признании огромной численности полчищ Батыя.

Большинством русских дореволюционных историков численность орды, которую вел Батый для завоевания Руси, определялась в 300 тысяч человек, а вместе с отрядами народов, покоренных при движении монголов к Волге - даже в полмиллиона 134. Советские историки специально не занимались вопросом о численности армии Батыя. Они или ориентировались на традиционную в русской историографии цифру в 300 тысяч человек, или ограничивались простой констатацией факта, что монгольское войско было весьма многочисленным 135.

Источники скупо и неопределенно говорят о численности войска монголо-татар. Русские летописцы ограничиваются указанием, что монголы наступали «в силе тяжце», «бесчислена множество, яко прузи траву поедающе». Примерно так же говорят о войске Батыя и армянские источники. Записки европейцев - современников нашествия дают совершенно фантастические цифры. Плано Карпини, например, определяет численность войска Батыя, осаждавшего Киев, в 600 тыс. человек; венгерский летописец Симон утверждает, что в Венгрию с Батыем вторглось «500 тысяч вооруженных» 136.

Сильно преувеличивают численность армии монголов и восточные авторы. Однако примерно установить численность армии Батыя перед вторжением в Восточную Европу все-таки можно, привлекая свидетельства персидского историка Рашид-ад-Дина, близкого к монгольской ставке и имевшего, видимо, доступ к документам монгольской императорской канцелярии, а также различные косвенные данные.

В первом томе «Сборника летописей» Рашид-ад-Дина приводится подробный перечень собственно монгольских войск, оставшихся после смерти Чингиз-хана и разделенных им между его наследниками. Всего Чин- гиз-ханом было распределено между «сыновьями, братьями и племянниками» монгольское войско в «сто двадцать девять тысяч человек» 137. Подробный перечень монгольских войск, разделение их по тысячам и даже сотням, с указанием имен и родословных военачальников, список наследников и степень их родства с великим ханом, - все это свидетельствует о документальном характере сведений Рашид-ад-Дина. Свидетельство Рашид-ад- Дина в известной степени подтверждается и другим заслуживающим доверия источником - монгольской феодальной хроникой XIII в. Таким об разом, при определении численности армии Батыя можно, видимо, исходить из этих данных.

В походе Батыя на Русь, по свидетельствам Рашид-ад-Дина и Джу- вейни, участвовали следующие царевичи-чингизиды: Бату, Бури, Орда, Шибан, Тангут, Кадан, Кулькан, Монкэ, Бюджик, Байдар, Менгу, Бучек и Гуюк.

По завещанию Чингиз-хана «царевичам», участвовавшим в походе, было выделено примерно 40-45 тысяч собственно монгольского войска. Но численность армии Батыя не ограничивалась, конечно, этой цифрой. Во время походов монголы постоянно включали в свое войско отряды покоренных народов, пополняя ими монгольские «сотни» и даже создавая из них особые корпуса 138. Удельный вес собственно монгольских отрядов в этой разноплеменной орде определить трудно. Плано Карпини писал, что в 40-х годах XIII в. в армии Батыя монголов насчитывалось примерно 74 (160 тысяч монголов и до 450 тысяч воинов из покоренных народов). Можно предположить, что накануне нашествия на Восточную Европу монголов было несколько больше, до Уз, так как впоследствии в состав полчищ Батыя влилось большое количество аланов, кыпчаков и булгар. Исходя из этого соотношения общую численность войска Батыя накануне нашествия можно весьма приблизительно определить в 120-140 тысяч воинов.

Эти цифры подтверждаются рядом косвенных данных. Обычно ханы- «чингизиды» командовали в походе «туменом», т. е. отрядом из 10 тысяч всадников. Так было, например, во время похода монгольского хана Хула- гу на Багдад: армянский источник перечисляет «7 ханских сыновей, каждый с туменом войска» 139. В походе Батыя на Восточную Европу участвовали 12-14 ханов-«чингизидов», которые могли вести за собой 12-14 ту- менов войска, т. е. опять же 120-140 тысяч воинов. Наконец, силы улуса Джучи, даже с приданными для похода центрально-монгольскими войсками, вряд ли могли превышать объединенное войско Чингиз-хана перед вторжением в Среднюю Азию, численность которого различные историки определяют в пределах от 120 до 200 тысяч человек.

Итак, считать, что в монгольской армии перед вторжением ее в Восточную Европу было 300 тысяч человек (не говоря уже о полумиллионе), как нам представляется, нельзя. 120-140 тысяч человек, о которых говорят источники, - это огромная по тому времени армия. В условиях XIII в., когда войско в несколько тысяч человек представляло значительную силу, больше которой не могли выставить отдельные феодальные княжества и города*, более чем стотысячная армия монголов, объединенная единым командованием, обладавшая хорошими боевыми качествами и опытом военных действий большими конными массами, обеспечивала Батыю подавляющее превосходство над феодальными ополчениями и немногочисленными дружинами русских князей.

тактике и вооружении монголов говорится в ряде специальных работ военных историков и соответствующих разделах общих исторических трудов. Не повторяя их, ограничимся только основными моментами, необходимыми для объяснения военных действий монголов во время нашествия Батыя на Русь.

Ф. Энгельс относит монгольские войска к «подвижной, легкой коннице Востока» и пишет о ее превосходстве над тяжелой рыцарской конницей 140. Из сущности армии монголов как «легкой, подвижной конницы» вытекали особенности ее тактики и приемов ведения боя.

Тактика монголов носила ярко выраженный наступательный характер. Монголы стремились наносить внезапные удары по захваченному врасплох противнику, дезорганизовать и внести разобщенность в его ряды, прибегая для этого как к чисто военным, так и к дипломатическим средствам. Монголы по возможности избегали больших фронтальных сражений, разбивая противника по частям, изматывая его непрерывными стычками и внезапными нападениями.

Вторжению обычно предшествовала тщательная разведка и дипломатическая подготовка, направленная к изоляции противника и раздуванию внутренних усобиц. Затем происходило скрытое сосредоточение монгольских войск у границы. Вторжение в неприятельскую страну начиналось обычно с разных сторон, отдельными отрядами, направлявшимися, как правило, к одному заранее замеченному пункту. Стремясь прежде всего уничтожить живую силу противника и лишить его возможности пополнять войско, монголы проникали в глубь страны, опустошая все на своем пути, истребляли жителей и угоняли стада. Против крепостей и укрепленных городов выставлялись наблюдательные отряды, опустошавшие окрестности и занимавшиеся подготовкой к осаде.

С приближением неприятельской армии отдельные отряды монголов быстро собирались и старались нанести удар всеми силами, неожиданно и по возможности до полного сосредоточения сил противника. Для боя монголы строились в несколько линий, имея в резерве тяжелую монгольскую конницу, а в передних рядах - формирования из покоренных народов и легкие войска. Бой начинался метанием стрел, которыми монголы стремились внести замешательство в ряды противника. В рукопашном бою легкая конница оказывалась в невыгодном положении, и к нему монголы прибегали в редких случаях. Они прежде всего стремились внезапными ударами прорвать фронт противника, разделить его на части, широко применяя охваты флангов, фланговые и тыловые удары.

Сильной стороной монгольской армии было непрерывное руководство боем. Ханы, темники и тысячники не бились вместе с рядовыми воинами, а находились позади строя, на возвышенных местах, направляя движение войск флагами, световыми и дымовыми сигналами, соответствующими сигналами труб и барабанов.

Тактике монголов соответствовало их вооружение. Монгольский воин - это всадник, подвижный и быстрый, способный к большим переходам и внезапным нападениям. По свидетельствам современников, даже масса монгольских войск в случае необходимости могла совершить суточные переходы до 80 верст *. Основным оружием монголов были лук и стрелы, которые имел каждый воин. Кроме того, в состав вооружения воина входили топор и веревка для перетаскивания осадных машин. Весьма распространенным оружием были копье, часто с крючком для стаскивания противника с коня, и щиты. Сабли и тяжелое защитное вооружение имела только часть войска, прежде всего начальствующий состав и тяжелая конница, состоявшая из собственно монголов. Удар тяжелой монгольской конницы обычно решал исход боя.

Монголы могли совершать длительные переходы, не пополняя запасов воды и пищи. Сушеное мясо, «крут» (высушенный на солнце сыр), которые имели в определенном количестве все воины, а также стада, постепенно перегонявшиеся вслед за войском, обеспечивали монголов продовольствием даже при продолжительном движении по пустынной или разоренной войной местности.

В исторической литературе тактику монголов иногда определяли как «тактику кочевников» и противопоставляли ей более передовое военное искусство «оседлых народов» (М. Иванин, Н. Голицин). Это не совсем правильно, если говорить о тактике монголо-татар последних лет жизни Чингиз-хана или времени нашествия Батыя на Восточную Европу. Конечно, тактические приемы монгольской конницы носили черты, типичные для кочевых народов, но этим не ограничивалось военное искусство монголо-татар. Монголы переняли от китайцев многие приемы ведения войны, в первую очередь приемы осады городов, что выходило за пределы «тактики кочевников». Для монголов было характерно использование всех современных им средств осадной техники (тараны, метательные машины, «греческий огонь» и т.

Д.), причем в самых широких масштабах. Многочисленные китайские и персидские инженеры, постоянно находившиеся в монгольской армии, обеспечивали завоевателей достаточным количеством осадных машин. Как сообщал Д’Оссон, при осаде города Нишабура в Средней Азии монголы использовали 3000 баллист, 300 катапульт, 700 машин для метания горшков с нефтью, 400 лестниц, 2500 возов камней 141. О массовом применении монголами осадных машин неоднократно сообщают китайские (Юань-ши), персидские (Рашид-ад-Дин, Джувейни) и армянские («История Киракоса») источники, а также свидетельства современников- европейцев (Плано Карпини, Марко Поло).

Необходимо отметить еще одну сторону военного искусства монголов - тщательную разведку будущего театра военных действий. Прежде чем начинать войну, монголы проводили глубокую стратегическую разведку, выясняли внутреннее положение и военные силы страны, устанавливали тайные связи, старались привлечь на свою сторону недовольных и разъединить силы противника. В составе монгольского войска имелись специальные должностные лица, «юртджи», которые занимались военной разведкой и изучением театра военных действий. В их обязанности входило: располагать зимние и летние кочевья, в походах назначать места стоянок, знать пути движения войска, состояние дорог, запасы продовольствия и воды.

Разведка будущего театра военных действий велась самыми различными методами и часто задолго до начала войны. Очень действенным методом разведки были рекогносцировочные походы. За 14 лет до нашествия Батыя далеко на запад проникло войско Субедея и Джебэ, которое, по существу, прошло будущей дорогой завоевания и собрало сведения о странах Восточной Европы. Весьма важным источником информации о соседних странах были посольства. Нам известно о татарском посольстве, проходившем через Русь как раз накануне нашествия: венгерский миссионер XIII в. Юлиан сообщает, что татарские послы пытались пройти через Русь к венгерскому королю Беле IV, но были задержаны великим князем Юрием Всеволодовичем в Суздале. Из послания, отобранного у татарских послов и переведенного Юлианом, известно, что это было далеко не первое посольство татар на запад: «В тридцатый раз отправляю к тебе послов» 142, - писал Батый королю Беле.

Еще одним источником военной информации были купцы, посещавшие интересующие монголов страны с торговыми караванами. Известно, что в Средней Азии и странах Закавказья монголы стремились привлечь на свою сторону купечество, связанное с транзитной торговлей. Караваны из Средней Азии постоянно ходили в Волжскую Булгарию и далее, в русские княжества, доставляя монголам ценные сведения. Среди монголов были люди, отлично знавшие языки, неоднократно ездившие с поручениями в соседние страны. Юлиан сообщает, например, что во время поездки по Восточной Европе он лично встретил «посла татарского вождя, который знал венгерский, русский, тевтонский, куманский, серацинский и татарский языки» Ч

После многолетней разведки монголо-татары хорошо знали положение в русских княжествах и особенности театра военных действий в Северо-Восточной Руси. Именно этим можно объяснить выбор зимы как наиболее подходящего времени для нападения на Северо-Восточную Русь. Венгерский монах Юлиан, проходивший поблизости от южных рубежей русских княжеств осенью 1237 г., специально отмечал, что татары «ждут того, чтобы земля, реки и болота с наступлением зимы замерзли, после чего всему множеству татар легко будет разгромить всю Русь, страну Русских» 143.

Хорошо знал Батый и о государствах Центральной Европы, например

о Венгрии. Угрожая венгерскому королю Беле IV, он писал: «Ты же, живя в домах, имеешь замки и города, как тебе избежать руки моей?»

Направление походов монголо-татар при нашествии на Русь по удобным путям сообщения, хорошо спланированные обходы и фланговые удары, грандиозные «облавы», захватывающие тысячекилометровые пространства и сходящиеся в одной точке, - все это можно объяснить только хорошим знакомством завоевателей с театром военных действий.

Какие силы могла противопоставить феодальная Русь полуторастотысячной монгольской армии?

Русские летописи не содержат цифр общей численности русских войск накануне нашествия Батыя. С. М. Соловьев считает, что Северная Русь с областями Новгородской, Ростовской с Белоозером, Муромской и Рязанской могла выставить в случае военной опасности 50 тысяч воинов; «примерно столько же могла выставить и Южная Русь» 144, т. е. всего примерно 100 тысяч воинов. Советский военный историк А. А. Строков отмечает, что «при исключительной опасности Русь могла выставить и более 100 тыс. человек» 145.

Но не только недостаточная численность русских войск предопределила поражение в войне с монголо-татарскими завоевателями. Основным фактором, обусловившим военную слабость Руси, была феодальная раз дробленность и связанный с ней феодальный характер русских вооруженных сил. Дружины князей и городов были разбросаны по огромной территории, фактически не связаны друг с другом, и концентрация сколько-нибудь значительных сил встречала большие трудности. Феодальная раздробленность Руси позволила многочисленной и объединенной единым командованием монгольской армии по частям разбивать разрозненные русские рати.

В исторической литературе сложилось представление о вооруженных силах русских княжеств как о войске, превосходящем монгольскую кон- вицу по вооружению, тактическим приемам и боевому строю. С этим нельзя не согласиться, если речь идет о княжеских дружинах. Действительно, русские княжеские дружины были по тому времени превосходным войском. Вооружение русских дружинников, как наступательное, так и оборонительное, славилось далеко за пределами Руси. Массовым было применение тяжелых доспехов - кольчуг и «броней». Даже такой далеко не перворазрядный князь, как Юрий Владимирович Белозерский, мог выставить, по свидетельству летописца, «тысящу бронникъ дружины Белозерь- ские» *. Летописи полны рассказами о сложных тактических планах, искусных походах и засадах русских княжеских дружин.

Но ограничиться при оценке вооруженных сил Руси в середине XIII в. только констатацией факта высокого военного искусства и вооружения русских княжеских дружин, - значит рассматривать явление односторонне. При всех своих превосходных боевых качествах княжеские дружины обычно не превышали несколько сот человек. Если такой численности и было достаточно для междоусобных войн, то для организованной обороны всей страны от сильного врага этого было мало. Кроме того, даже такой превосходный боевой материал, как княжеские дружины, в силу феодального характера русских войск, был мало пригоден к действиям большими массами, под единым командованием, по единому плану. Феодальный характер княжеских дружин даже в случае концентрации значительных сил снижал боевую ценность армии. Так было, например, в сражении при реке Калке, когда русские княжеские дружины не смогли добиться успеха, несмотря на численное превосходство.

Если княжеские дружины можно считать войском, превосходящим по вооружению монгольскую конницу, то об основной, наиболее многочисленной части русских вооруженных сил - городских и сельских ополчениях, которые набирались в момент наибольшей опасности, - этого сказать нельзя. Прежде всего, ополчение уступало кочевникам в вооружении.

А. В. Арциховский показал на материалах раскопок курганов в Ленинградской области, что в погребениях сельского населения - основного контингента, из которого набиралось ополчение, - «меч, оружие профес сионального воина, встречается очень редко»; то же самое касалось тяжелого защитного вооружения. Обычным оружием смердов и горожан были топоры («плебейское оружие»), рогатины, реже - копья146. Уступая татарам в качестве вооружения, спешно набранное из крестьян и горожан феодальное ополчение, безусловно, уступало монгольской коннице и в умении владеть оружием.

В продолжении серии постов о татаро-монгольском нашествии и борьбе Руси против захватчиков.

Сообщая о монгольском нашествии, летописец подчеркнул, что татар пришло бесчисленное множество, «яко прузи, траву поядаяющие»1. Вопрос о численности войск Батыя уже около 200 лет занимает историков и до сих пор остается нерешенным. С легкой руки Н.М. Карамзина большинство дореволюционных исследователей (И.Н. Березин, С.М. Соловьев, М.И. Иванин, Д.И. Иловайский, Д.И. Троицкий и др.) произвольно определяли численность орды в 300 тыс. человек или, некритически воспринимая данные хронистов, писали о 400-, 500- и даже 600-тысячной армии. Советские историки (К.В. Базилевич, В.Т. Пашуто, Е.А. Разин, А.А. Строков и др.) до середины 60-х годов либо соглашались с этими цифрами, либо просто отмечали, что монгольское войско было весьма многочисленным. После исследований В.В. Каргалова утвердилась цифра 120-140 тыс. человек, хотя некоторые отстаивают прежнюю точку зрения, а И.Б. Греков и Ф. Ф. Шахмагонов впали в другую крайность, сократив армию Батыя до 30-40 тыс. человек2.
Однако расчеты Каргалова неполны. Состояние источников не позволяет узнать точную численность монгольских орд. Но обобщение накопленных знаний дает возможность хотя бы оценить ее. Для этого необходимо критически использовать сведения летописцев, привлечь данные археологии и демография, связать численность войск с их организацией, системой комплектования, состоянием продовольственных ресурсов на театре войны и характером военных действий.
Известия хронистов о численности войск монголов столь же недостоверны, как сообщения Геродота о численности войск древних персов. Русские и армянские летописцы указывали, что захватчиков пришло «бесчисленное множество», «в силе тяжце». Китайские, арабские и персидские историки говорили о нескольких сотнях тысяч монгольских воинов. Западноевропейские путешественники, в XIII в. посетившие орду, склонны к явному преувеличению: Юлиан писал о войске Батыя в 375 тыс. человек, Плано Карпини - 600 тыс., Марко Поло - от 100 до 400 тыс. человек3.
Большинство дошедших до нас источников написано через десятки лет после монгольских нашествий. На их авторов, привычных к более ограниченному масштабу военных столкновений, громадный размах монгольских завоеваний и чудовищные опустошения, которыми они сопровождались, производили сильнейшее впечатление. Источником их сведений об армии степняков, как правило, были слухи и рассказы перепуганных беженцев и воинов, которым враги представлялись бесчисленными. Кроме того, возможно, что фантастические цифры в рассказах о монголах воспринимались современниками именно как гипербола, поэтический штамп.
Наиболее достоверным известием о силах монголов является сообщение персидского историка начала XIV в. Рашид-ад-Дина, визиря иранских ханов Хулагуидов, пользовавшегося не дошедшими до нас монгольскими документами. Он ссылается на «Алтан-дафтар» («Золотую книгу»), хранившуюся в сокровищнице ханов Ирана. Согласно Рашид-ад-Дину, Чингисхан к моменту своей смерти (1227 г.) имел 129 тыс. воинов4. Эта цифра косвенно подтверждается данными монгольского эпоса 1240 г. о том, что в 1206 г. Чингисхан имел 95 тыс. бойцов5. Истинность этих сообщений не вызывает сомнений - в обоих случаях подробно перечисляются соединения вплоть до тысяч (а в гвардии Чингиса - даже сотен) с именами их командиров.
Войско это было унаследовано сыновьями и внуками Чингисхана, причем большая его часть (101 тыс. человек) отошла младшему сыну Тулую. В Западном походе, начавшемся в 1236 г., участвовали 13 ханов-чингисидов, в том числе наследники всех четырех улусов Монгольской державы. По подсчетам Каргалова, выполненным на основе косвенных данных Рашид-ад-Дина, на долю этих ханов приходилось 40- 45 тыс. человек6, причем не менее 20-25 тыс. составляли войска наследников Тулуя7.
Кроме того, имеется сообщение китайской истории Юань-ши, что полководец Субудай, вернувшись из похода на Русь в 1224 г., предложил «образовать особый корпус... из меркитов, найманей, кераитов, хангинцев и кипчаков, на что последовало согласие Чингиса»8. Субудай был фактическим главнокомандующим Западного похода 1236-1242 гг., и более чем вероятно, что этот корпус (тумен, т.е. 10 тыс. человек), принял в нем участие.
Наконец, персидский историк-панегирист Вассаф, современник и коллега Рашид-ад-Дина, говорит, что четыре личные тысячи Джучиевы (его доля в наследстве Чингиса) к 1235 г. составляли более одного тумена, т.е. более 10 тыс. человек9. Возможно, что китайская история и Вассаф говорят об одном и том же.
Таким образом, источники подтверждают наличие только 50-60 тысяч воинов в армии Батыя в 1236 году. Мнение Каргалова, что это были собственно монгольские войска, а кроме них имелись вспомогательные корпуса из покоренных народов, опровергается приведенной выше цитатой из Юань-ши, на которую он и ссылается: меркиты, кераиты и наймани, набранные в корпус Субудая, были коренными монголами. Покоренные народы после их замирения включались в армию завоевателей; пленные, захваченные в бою, а также мирные жители сгонялись степняками в штурмовую толпу, которую гнали в бой перед монгольскими частями. Так же использовались отряды союзников и вассалов. Сообщениями о подобной тактике пестрят восточные и западные источники, рассказывающие о сражениях в Китае и на Руси, в Германии и Малой Азии.
Есть сведения, что к Батыю присоединились отряды башкир и мордвы10. Ни те ни другие никогда не были многочисленными. В X в., по сообщению арабского историка Абу-Зеид-ал-Балхи, башкиры делились на два племени, одно из которых насчитывало 2 тыс. человек (вероятно, мужчин)11. Второе вряд ли было намного больше. В XVII в. (!), по данным русских ясачных книг, башкир было 25-30 тыс. душ мужского пола12. Из мордвы же к монголам примкнул только один из двух князей; второй сражался против захватчиков13. Вероятно, численность башкирских и мордовских отрядов можно определить в 5 тыс. человек.
Мнение Каргалова, что, кроме мордвы и башкир, в полчища Батыя «влилось большое количество аланов, кыпчаков и булгар»14, кажется крайне сомнительным. Аланы много лет оказывали монголам упорное сопротивление; о войне на Северном Кавказе сообщали Плано Карпини в 1245 и Рубрук в 1253 г.!15. Половцы (кипчаки) продолжали яростную борьбу с Батыем до 1242 года. Волжские булгары, покоренные в 1236 г. после 12 лет войны, восставали в 1237 и 1241 годах16. Вряд ли в такой обстановке представители этих народов использовались монголами иначе, как в штурмовой толпе17.
Численность ее можно определить только на основе анализа фуражных возможностей Северо-Восточной Руси. Исследователи доказали, что даже на рубеже XV-XVI вв. сена косили крестьяне немного, очевидно, не больше, чем нужно было, чтобы прокормить домашнюю скотину. Зимние русские леса, заваленные глубоким снегом, практически лишенные травяной растительности даже летом, не давали монголам возможности держать своих лошадей на подножном корму. Следовательно, орда могла рассчитывать только на скудные фуражные запасы русских. Каждый монгольский воин имел не менее 2 коней; источники говорят о нескольких или 3-4 конях на каждого воина18. В государстве Цзинь, многие черты которого были скопированы Чингисханом, воину полагалось 2 коня, сотнику - 5, тысячнику - 619. 140-тысячная орда имела бы не менее 300 тыс. коней.
В русской армии в начале XX в. суточная дача лошади состояла из 4 кг овса, 4 кг сена и 1,6 кг соломы. Поскольку монгольские кони не ели овса (у кочевников его просто не было), следует считать по так называемому травяному довольствию - 15 фунтов (6 кг) сена в день на лошадь20 или 1800 т сена для всей монгольской армии. Если принять по 2 головы скота на крестьянский двор21, то это годовой запас 611 дворов, или почти 200 деревень22! А если учесть, что в январе, когда монголы двигались по Владимирской Руси, половина фуражного запаса уже была съедена собственным скотом, принять во внимание партизанскую войну (отражением ее являются легенды о Евпатии Коловрате и Меркурии Смоленском) и монгольские грабежи, портившие большую часть фуража, то не будет преувеличением считать однодневный фуражный район орды в 1500 дворов.
По данным археологов, в XIII в. 1 двор обрабатывал 8 га земли в год23, т.е. 1500 дворов - 120 кв. км пашни; обрабатываемая земля не могла составлять более 10% всей поверхности, следовательно, монгольская орда должна была каждый день продвигаться на 40 км, высылая на 15 км в обе стороны от маршрута отряды фуражиров. Но скорость движения орды по русским землям известна - еще М.И. Иванин исчислил ее в 15 км в сутки24. Таким образом, цифра Каргалова - 140-тысячная орда с 300 тыс. лошадей - нереальна. Нетрудно подсчитать, что со скоростью 15 км в сутки по Руси могло двигаться войско, имевшее около 110 тысяч коней.
Войско Батыя (по нашим подсчетам, 55-65 тыс. человек) имело по меньшей мере 110 тыс. коней. Это означает, что штурмовой толпы не было или она была пешей, и в качестве боевой силы ею можно пренебречь.
Итак, Батый осенью 1237 г. собрал у русских границ 50-60 тыс. монгольских войск и около 5 тыс. союзников, а всего 55-65 тыс. человек. Это была лишь часть сил: многочисленные войска находились вместе с каганом Угедеем в Каракоруме, воевали в Китае и Корее и с 1236 г. начали крупное наступление в Закавказье и Малой Азии. Эта цифра хорошо согласуется с характером военных действий в 1237-1238 гг.: понеся большие потери в боях с рязанцами и владимирцами, монголы в конце похода с трудом взяли небольшие города Торжок и Козельск и должны были отказаться от похода на многолюдный (около 30 тыс. человек25) Новгород. Наконец, только при четкой организации и железной дисциплине, царившей в войсках Чингисхана, можно было управлять в бою такими огромными массами людей при отсутствии современных средств связи.
Русские княжества могли противопоставить орде очень небольшие силы. Русские и советские историки со времен С.М. Соловьева почему-то верят сообщению летописца, будто Владимирская Русь с Новгородом и Рязанью могли выставить 50 тыс. человек и столько же - Южная Русь26, Эти цифры парадоксальным образом сосуществовали с признанием малочисленности княжеских дружин (в среднем 300-400 человек), с одной стороны27, и западноевропейских армий (7-10 тыс. человек в крупнейших сражениях - с другой28. Аналогию развития военного дела на Руси и в Западной Европе отвергали, преувеличивая роль русской пехоты, которая объявлялась «основным и решающим родом войск»29, и даже пытались доказать, что «положения Ф. Энгельса (очень низко оценивавшего средневековую пехоту. - Д.Ч.) неприменимы при анализе крупных русских сражений XIII в.». Однако у нас нет фактов, опровергающих Энгельса, который считал, что «в средние века решающим родом войск являлась кавалерия»30.
За исключением Новгорода с его особой политической и военной организацией31 нигде на Руси пехота не играла сколько-нибудь заметной роли в бою. В крупнейшей битве под Ярославлем (1245 г.) многочисленные «пешцы» пригодились только для того, чтобы своим видом удерживать от вылазки гарнизон осажденного города32. Да и в новгородских сражениях (Ледовое побоище 1242 г., Раковорская битва 1268 г.) пехота играла пассивную роль, сдерживая натиск немецких рыцарей, пока конница наносила решающий удар с флангов. Русские княжества располагали типично феодальными вооруженными силами, в которых главную роль играла конница - ополчение феодалов. Увеличение удельного веса пехоты (городовых полков) в XIII в. связано как с изменением приемов осады и штурма городов, так и с намечавшимся в некоторых землях союзом горожан с великокняжеской властью. Крестьяне (смерды) в войнах не участвовали с XI в., «привлекаясь только в крайних случаях и в незначительном количестве»33: плохо вооруженные и обученные, они были бесполезны в бою.
У Руси не было перед Западной Европой преимущества ни в численности населения34, ни в уровне социально-экономического развития, ни в способе комплектования войск, следовательно, силы русских княжеств не превышали средней численности европейских армий, т.е. нескольких тысяч человек.
По данным демографии, в средине века плотность населения на Руси составляла 4-5 человек на 1 кв. км 35. Следовательно, крупнейшее, площадью около 225 тыс. кв. км, и самое сильное из русских княжеств начала XIII в. - Владимиро-Суздальское - имело население 0,9-1,2 млн. человек. Подсчитано, что на Руси городское население составляло 6%36. На основании данных М.Н. Тихомирова37, получаем численность населения княжества в середине XIII в. около 1,2 млн. человек. К организованной борьбе с монголами привлекались только горожане и феодалы - 7-8% (85-100 тыс. человек). Из этого числа половина - женщины, 25% - дети, старики и небоеспособные; «годные к военной службе» составляли только 20-25 тыс. человек. Всех их собрать было, конечно, невозможно. Юрий II Владимирский послал против монголов не все свои силы. Какая-то часть городских полков оставалась в городах и затем защищала их, некоторые дружины собрались под знамя великого князя только на р. Сить. Под Коломной в январе 1238 г. Батыя встретили 10-15 тыс. человек. Такие же расчеты для Рязанского княжества дают войско в 3-7 тыс. человек. Эти цифры подтверждаются оценкой новгородского войска в 5-7, редко 10 тыс. человек, сделанной М.Г. Рабиновичем38, и данными летописей39.
В Южной Руси военные силы были, вероятно, даже крупнее, но при приближении монголов большинство князей бежало за границу, бросив свои земли на произвол судьбы, и орда имела дело только с разрозненными отрядами. Самые ожесточенные сражения развернулись за Киев. Один из крупнейших городов Европы, Киев имел 50 тыс. жителей40 и мог выставить до 8 тыс. воинов41. Батый же в 1240 г. располагал меньшими силами, чем в 1237-1238 гг.: сказались потери, понесенные в Северо-Восточной Руси, и откочевка в Монголию войск Менгу-хана, сына Тулуя, и Гуюк-хана, сына кагана Угедея, о которой сообщают русские, китайские и персидские источники42.
Для подсчета численности орды под Киевом следует учитывать несколько факторов. Во-первых, войска ушедших ханов в 1237 г. составляли ⅓ всего монгольского войска. Во-вторых, после взятия Киева в 1241 г, армия Батыя разделилась на две части. Одна, состоявшая, по подсчетам польского историка Г. Лабуды, из 8-10 тыс. человек43, прошла через Польшу и разбила силезско-немецкие войска под Лигницей, а другая, во главе с самим Батыем, вторглась в Венгрию и разгромила на р. Шайо армию короля Белы IV.
Венгерская исследовательница Э. Ледерер считает, что монголам противостояло «относительно малочисленное войско короля, который уже не располагал ни личными дружинами феодальных вельмож, ни старой военной организацией двора, ни помощью королевских сервиентов»44. У персидского историка XIII в. Джувейни в рассказе о битве при Шайо названа численность монгольского авангарда в 2 тыс. человек45, что при обычном боевом порядке монголов соответствует 18-20-тысячной армии46.
Следовательно, в Западную Европу вторглось примерно 30 тыс. монголов, что с учетом больших потерь Батыя при штурме Киева дает около 40 тыс. воинов к началу похода в Южную Русь. «Всего лишь» 5-кратное превосходство монголов дает возможность объяснить феноменально длительную оборону Киева (с 5 сентября по 6 декабря 1240 г.), зафиксированную в Псковской I и других летописях47. Более понятным становится и отступление монголов из Европы после побед над венграми и немцами.
Сравнительно низкая численность средневековых армий соответствовала тогдашнему уровню развития производительных сил общества. Особая военная организация монголов обеспечила им решительный перевес над феодально-раздробленными соседями, что стало одной из главных причин успеха завоеваний Чингисхана и его преемников.

MENSBY

4.8

Интересные сведения о татаро-монгольском нашествии, которых вы наверняка не знали. Есть много сведений, которые заставляют взглянуть на привычную со школы версию иначе.

Все мы знаем из школьного курса истории о том, что Русь в начале XIII века была захвачена иноземным войском хана Батыя. Пришли эти захватчики из степей современной Монголии. Огромные полчища обрушились на Русь, беспощадные конные всадники, вооруженные согнутыми саблями, не знали пощады и одинаково хорошо действовали как в степях, так и в русских лесах, а замерзшие реки использовали, чтобы быстро передвигаться по русскому бездорожью. Говорили они на непонятном языке, были язычниками и обладали монголоидной внешностью.

Наши крепости не могли устоять перед искусными воинами, вооруженными стенобитными машинами. Страшные темные времена пришли для Руси, когда ни один князь не мог править без ханского "ярлыка", для получения которого нужно было унизительно ползти на коленях последние километры до ставки главного хана Золотой Орды. Просуществовало "монголо-татарское" иго на Руси около 300 лет. И только после того, как иго было скинуто, Русь, отброшенная на века назад, смогла продолжить свое развитие.

Однако есть много сведений, которые заставляют взглянуть на привычную со школы версию иначе. Причем, речь не идет о каких-то секретных или новых источниках, которые историки просто не учли. Речь про все те же летописи и другие источники средневековья, на которые опирались и сторонники версии "монголо-татарского" ига. Часто неудобные факты оправдывают "ошибкой" летописца или его "неосведомленностью" или "заинтересованность".

1. В "монголо-татарской" орде не было монгол

Оказывается, нет упоминай о воинах монголоидного типа в войсках "татаро-монголов". С самого первого сражения "захватчиков" с русскими войсками на Калке в войсках "монголо-татар" были бродники. Бродники - это вольные русские дружинники, обитавшие в тех местах (предшественники казаков). А во главе бродников в том бою был воевода Плоскиня - русский и христианин.

Историки полагают, что участие русских в татарских войсках было принудительным. Но им приходится признать, что, "вероятно, позднее прекратилось принудительное участие в татарской армии русских воинов. Остались наемники, уже добровольно вступавшие в татарские войска" (М. Д. Полубояринова).

Ибн-Батута писал: "В Сарае Берке было много русских". Более того: "Главную массу вооруженных обслуживающих и рабочих сил Золотой Орды составляли русские люди" (А. А. Гордеев)

"Представим себе всю нелепость ситуации: победители-монголы зачем-то передают оружие завоеванным им "русским рабам", а те (будучи вооружены до зубов) спокойно служат в войсках завоевателей, составляя в них "главную массу"! Напомним еще раз, что русские якобы были только что побеждены в открытой и вооруженной борьбе! Даже в традиционной истории Древний Рим никогда не вооружал только что завоеванных им рабов. На протяжении всей истории победители отбирали у побежденных оружие, а если и принимали их потом на службу, то те составляли ничтожное меньшинство и считались, конечно, ненадежными."

"А что же можно сказать о составе войск Батыя? Венгерский король писал папе римскому: "Когда государство Венгрии от вторжения монгол, как от чумы, в большей части, было обращено в пустыню, и как овчарня было окружено различными племенами неверных, именно: русскими, бродниками с востока, булгарами и другими еретиками с юга..."

"Зададим простой вопрос: а где же здесь монголы? Упоминаются русские, бродники, булгары - то есть славянские и тюркские племена. Переведя слово "монгол" из письма короля, получим попросту, что "вторглись великие (= мегалион) народы", а именно: русские, бродники с востока. Поэтому наша рекомендация: полезно всякий раз заменять греческое слово "монгол = мегалион" его переводом = "великий". В результате получится вполне осмысленный текст, для понимания которого не нужно привлекать каких-то далеких выходцев с границ Китая (о Китае, кстати, во всех этих донесениях нет ни слова)." (Г.В. Носовский, А.Т. Фоменко)

2. Непонятно, сколько было "монголо-татар"

А сколько было монголов к началу Батыева похода? Мнения по этому поводу разнятся. Точных данных нет, так что есть только оценки историков. В ранних исторических трудах предполагалось, что армия монголов составляет около 500 тыс. всадников. Но чем современней историческая работа, тем меньше становится войско Чингизхана. Проблема в том, что для каждого всадника нужно 3 лошади, а табун из 1,5 млн. лошадей не может передвигаться, так как передние лошади съедят весь подножный корм и задние просто умрут с голоду. Постепенно историки сошлись на том, что армия "татаро-монгол" не превышала 30 тыс., что, в свою очередь, маловато для захвата всей России и ее порабощения (не говоря про остальные завоевания в Азии и Европе).

Кстати, население современной Монголии - чуть больше 1 млн., в то время, как еще за 1000 лет до покорения Китая монголами, там уже было более 50 млн.. А население Руси уже в X веке составляло примерно 1 млн. При этом ничего неизвестно про нацеленный геноцид в Монголии. То есть непонятно, могло столь малое государство покорять такие большие?

3. В монгольских войсках не было монгольских лошадей

Считается, что секретом монгольской конницы была особая порода монгольских лошадей - выносливая и неприхотливая, способная самостоятельно добывать корм даже зимой. Но это у себя в степи они могут разбить наст копытом и поживиться травкой когда пасутся, а что они смогут добыть русской зимой, когда все заметено метровым слоем снега, да еще нужно везти наездника. Известно, что в средневековье был малый ледниковый период (то есть климат был жестче, чем сейчас). Кроме того, специалисты по коневодству на основании миниатюр и других источников почти единогласно утверждают, что монгольская кавалерия воевала на туркменках - лошадей совсем другой породы, которые зимой без помощи человека прокормиться не могут.

4. Монголы занимались объединением русских земель

Известно, что Батый вторгся на Русь в момент перманентной междоусобной борьбы. Кроме того остро стоял вопрос престолонаследования. Все эти междоусобицы сопровождались погромами, разорением, убийствами и насилием. Например, Роман Галицкий зарывал живьем в землю и жег на кострах своих непокорных бояр, рубил"по суставам", сдирал кожу с живых. По Руси разгуливала банда князя Владимира, выгнанного с галицкого стола за пьянство и разврат. Как свидетельствуют летописи, эта удалая вольница "тащила на блуд" девиц и замужних женщин, убивала священников во время богослужения, а в церкви ставила коней. То есть, шла обычная междоусобица с нормальным средневековым уровнем зверства, такая же, как на западе в то время.

И, вдруг, появляются "монголо-татары", которые стремительно начинают наводить порядок: появляется строгий механизм престолонаследия с ярлыком, выстраивается четкая вертикаль власти. Сепаратистские поползновения отныне пресекаются на корню. Интересно, что нигде, кроме Руси, монголы не проявляют такой озабоченности наведения порядка. А ведь согласно классической версии, в империи монголов находится половина тогдашнего цивилизованного мира. Например, во время своего западного похода, орда жгет, убивает, грабит, но не облагает данью, не пытается выстроить вертикаль власти, как на Руси.

5. Благодаря "монголо-татарскому" игу Русь переживала культурный подъем

С появлением "монголо-татарских захватчиков" на Руси начинается расцвет православной церкви: возводится множество храмов, в том числе и в самой орде, происходит возвышение церковных санов, церковь получает множество льгот.

Интересно, что письменный русский язык во времена "ига" выводит на новый уровень. Вот что пишет Карамзин:

"Язык наш, - пишет Карамзин, - от XIII до XV века приобрел более чистоты и правильности". Далее, по Карамзину, при татаро-монголах вместо прежнего "русского, необразованного наречия писатели тщательнее держались грамматики церковных книг или древнего сербского коему следовали они не только в склонениях и спряжениях, но и в выговоре".

Итак, на Западе возникает классическая латынь, а у нас - церковнославянский язык в его правильных классических формах. Применяя те же стандарты, что и для Запада, мы должны признать, что монгольское завоевание стало эпохой расцвета русской культуры. Странные завоеватели были монголы!

Интересно, что не везде "захватчики" были так снисходительны к церкви. В польских хрониках есть сведения о резне, учиненной татарами среди католических священников и монахов. Причем убиты они были уже после взятия города (то есть не в пылу схватки, а намеренно). Это странно, так как классическая версия говорит нам об исключительной веротерпимости монголов. А вот в русских землях монголы старались опереться на на духовенство, предоставляя церкви существенные поблажки, вплоть до полного освобождения от налогов. Интересно, что и сама русская церковь проявляла удивительную лояльность к "иноземным захватчикам".

6. После великой империи ничего не осталось

Классическая история говорит нам, что “монголо-татарам” удалось построить огромное централизованное государство. Однако, это государство пропало и не оставило после себя следов. В 1480 году Русь окончательно скинуло с себя иго, но уже во второй половине XVI века началось продвижение русских на восток - за Урал, в Сибирь. И не встретили никаких следов былой империи, хотя прошло всего 200 лет. Нет крупных городов и селений, нет ямского тракта длиной в тысячи километров. Имена Чингизхана и Батыя никому не знакомы. Есть только редкое кочующее население, занятое разведением скота, рыболовством, примитивным земледелием. И никаких преданий о великих завоеваниях. Кстати, и великий Каракорум так и не был найден археологами. А ведь это был огромный город, куда уводили тысячами и десятками тысяч ремесленников, огородников (кстати, интересно, как их гнали по степям 4-5 тыс. км).

Не осталось также и письменных источников после монголов. В русских архивах не было найдено “монгольских” ярлыков на княжение, которых должно было много, зато есть много документов того времени на русском. Было найдено несколько ярлыков но уже в XIX веке:

Два-три ярлыка, найденных в XIX веке Причем не в государственных архивах, а в бумагах историков Например, знаменитый ярлык Тохтамыша, по свидетельству князя М А Оболенского, был обнаружен лишь в 1834 году “в числе бумаг, находившихся некогда в Краковском коронном архиве и бывших в руках польского историка Нарушевича” По поводу этого ярлыка Оболенский писал: “Он (ярлык Тохтамыша - Авт) разрешает положительно вопрос на каком языке и какими буквами писались древние ханские ярлыки к великим князьям русским Из доселе известных нам актов - это второй диплом” Оказывается, далее, что этот ярлык “писан разнохарактерными монгольскими письменами, бесконечно разнствующими, нисколько не сходными с напечатанным уже господином Гаммером ярлыком Тимур-Кутлуя 1397 года”

7. Русские и татарские имена трудно отличить

Старые русские имена и прозвища не всегда походили на современные нам. Вот такие старые русские имена и прозвища вполне можно принять за татарские: Мурза, Салтанко, Татаринко, Суторьма, Ейанча, Вандыш, Смога, Сугоняй, Салтырь, Сулейша, Сумгур, Сунбул, Сурьян, Ташлык, Темир, Тенбяк, Турсулок, Шабан, Кудияр, Мурад, Неврюй. Эти имена носили русские люди. А вот, например, у татарского царевича Олекса Неврюй - славянское имя.

8. Монгольские ханы браталсиь с русской знатью

Часто упоминается, что русские князья и “монгольские ханы” становились побратимами, родичами, зятьями и тестями, ходили в совместные военные походы. Интересно, что ни в одной другой разбитой или захваченной ими стране, татары так себя не вели.

Вот еще один пример удивительной близости нашей и монгольской знати. Столица великой империи кочевников находилась в Каракоруме. После смерти великого хана приходит время выборов нового владыки, в котором должен принять участие в том числе и Батый. Но сам Батый в Каракорум не едет, а посылает туда представлять свою персону Ярослава Всеволодовича. Казалось бы, более важной причины, чтобы поехать в столицу империи, и придумать нельзя. Вместо этого Батый посылает князя из захваченных земель. Удивительно.

9. Супер-монголо-татары

Теперь поговорим о возможностях “монголо-татар”, об их уникальности в истории.

Камнем преткновения для всех кочевников было взятие городов и крепостей. Есть только одно исключение - армия Чингизхана. Ответ историков прост: после захвата Китайской империи, армия Батыя овладела самими машинами и техникой ее использования (либо взяла в плен специалистов).

Удивительно, что кочевникам удалось создать сильное централизованное государство. Дело в том, что в отличие, от земледельце - кочевники не привязаны к земле. Поэтому, при любом недовольстве они могут просто взять и уйти. Например, когда в 1916 году царские чиновники чем-то допекли казахов-кочевников, они взяли и перекочевали в соседний Китай. А ведь нам говорят, что монголам это удалось в конце XII века.

Непонятно, как Чингизхан мог уговорить своих соплеменников на поход “к последнему морю”, не зная карт и вообще ничего о тех, с кем придется вступить в схватку по пути. Это не набег на соседей, которых хорошо знаешь.

Все взрослые и здоровые мужчины у монгол считались воинами. В мирное время они вели свое хозяйство, а в военное время брались за оружие. Но кого оставляли “монголо-татары” у себя дома после того, как ушли на десятилетия в походы? Кто пас их стада? Старики и дети? Получается, что в тылу у этого войска не было сильной экономики. Тогда непонятно, кто обеспечивал бесперебойное снабжение продовольствием и вооружением армию монголов. Это сложная задача даже для больших централизованных государств, не говоря уже о государстве кочевников со слабой экономикой. Кроме того, размах монгольских завоеваний сопоставим с театром военных действий II мировой войны (причем с учетом битв с Японией, а не только Германии). Поставки вооружения и провианта представляются просто невозможными.

В XVI веке началось покорение Сибири казаками было делом нелегким: потребовалось около 50 лет, чтобы с боями пройти несколько тысяч километров до Байкала, оставляя за собой цепочку укрепленных острогов. Однако у казаков было в тылу сильное государство, откуда они могли черпать ресурсы. А военная подготовка народов, обитавших в тех местах не шло ни в какое сравнение с казачьим. Однако “монголо-татарам” удалось пройти вдвое большее расстояние в обратном направлении за пару десятков лет, завоевывая государства с развитыми экономиками. Звучит фантастично. Были и другие примеры. Например, в XIX веке американцам потребовалось около 50 лет, чтобы пройти расстояние в 3-4 тысячи км.: индейские войны были ожесточенными и потери армии США были значительными, несмотря на гигантское техническое превосходство. С подобными проблемами столкнулись европейские колонизаторы в Африке в XIX веке. Легко и быстро получилось только у “монголо-татар”.

Интересно, что все крупные походы монголов на Руси были зимними. Это нехарактерно для кочевых народов. Историки говорят нам, что это позволяло им быстро передвигаться по замерзшим рекам, но это, в свою очередь, требует хорошего знания местности, чем не могут похвастаться пришлые завоеватели. Одинаково успешно воевали они и в лесах, что тоже странно для степняков.

Есть сведения, что ордынцы распространяли поддельные грамоты от имени венгерского короля Белы IV, чем внесли большую неразбериху в стан неприятеля. Неплохо для степняков?

10. Выглядели татары как европейцы

Современник монгольских войн, персидский историк Рашид-ад-Дин пишет, что в роду Чингисхана дети “рождались большей частью с серыми глазами и белокурые”. Облик Батыя хронисты описывают в похожих выражениях: светловолос, светлобород, светлоглаз. Между прочим, титул “Чингис” переводится, по некоторым данным, как “море” или “океан”. Возможно, это связано с цветом его глаз (вообще, странно, что в монгольском языке XIII века есть слово “океан”).

В битве под Лигнице, в разгар схватки польских войсках возникает паника, и они обращаются в бегство. По свидетельствам некоторых источников эта паника была спровоцирована хитроумными монголами, которые затесались в боевые порядки польских дружин. Выходит, что “монголы” выглядели как европейцы.

В 1252-1253 годах из Константинополя через Крым в ставку Батыя и дальше в Монголию проезжал со свитою посол короля Людовика IX Вильям Рубрикус, который, проезжая по нижнему течению Дона, писал: “Повсюду среди татар разбросаны поселения русов; русы смешались с татарами… усвоили их порядки, а также одежду и образ жизни. Женщины украшают свои головы головными уборами, похожими на головные уборы француженок, низ платья опушают мехами, выдрой, белками и горностаем. Мужчины носят короткую одежду; кафтаны, чекмини и барашковые шапки… Все пути передвижения в обширной стране обслуживаются русами; на переправах рек - повсюду русы”.

Рубрикус едет по Руси всего через 15 лет после ее завоевания монголами. Не слишком ли быстро русские смешались с дикими монголами, переняли их одежду, сохранив ее до начала XX века, а также порядки и образ жизни?

В то время “Русью” называлась не вся Россия, а только: Киевское, Переяславское и Черниговское княжества. Часто встречались упоминания поездок из Новгорода или Владимира в “Русь”. Например, Смоленские города уже еще не считались “Русью”.

Слово “орда” часто упоминается не по отношению к “монголо-татарам”, а просто к войскам: “шведская орда”, “немецкая орда”, “орда залесская”, “Земля Казачей Орды”. То есть означает просто - войско и никакого “монгольского” калорита в нем нет. Кстати, на современном казахском “Кзыл-Орда” переводится как “Красная армия”.

В 1376 г. русские войска вступили в Волжскую Булгарию, осадили один из ее городов и вынудили присягнуть жителей на подданство. В город были посажены русские чиновники. Согласно традиционной истории получилось, что Русь, будучи вассалом и данником “Золотой Орды”, организует военный поход на территорю государства, являющегося частью этой “Золотой Орды” и заставляет принести его вассальную клятву. Что касается письменных источников из Китая. Например, в промежуток 1774-1782 в Китае изъятия проводились 34 раза. Был предпринят сбор всех пчатных книг, когда-либо вышедших в Китае. Связано это было с политическим видением истории правящей династией. Кстати, у нас тоже произошла смена династии Рюриковичей на Романовых, так что исторический заказ вполне вероятен. Интересно, что теория “монголо-татарского” порабощения Руси родилась не в России, а в среде немецкий историков гораздо позже самого предполагаемого “ига”.

Роковой 1223 г. В самом конце весны 1223 г. в 500 км от южных границ Руси в смертельной схватке сошлись русско-половецкие и монгольские войска. Трагические для Руси события имели свою предысторию, и потому стоит остановиться на "деяниях монголов", понять историческую неизбежность пути, что привел полки Чингисхана, русских и половцев на Калку той самой весной.

Откуда известно о татаро-монголах и их завоеваниях. Сами о себе, истории своего народа в XIII в. монголы рассказали немного в эпическом произведении "Сокровенное сказание", куда вошли исторические песни, "родословные сказания", "устные послания", поговорки, пословицы. Кроме того, Чингисхан принял "Великую Ясу", свод законов, который позволяет понять принципы устройства государства, войска, содержит предписания, моральные и судебные. О монголах писали и те, кого они завоевывали: китайские и мусульманские летописцы, позже русские и европейцы. В конце XIII в. в Китае, покоренном монголами, почти 20 лет жил итальянец Марко Поло, потом подробно живописавший в своей "Книге" о виденном и слышанном. Но, как обычно для истории средневековья, сведения от XIII в. противоречивы, недостаточны, порою малопонятны или малодостоверны.
Чингисхан

Монголы: что скрывается за названием

В конце XII в. на территории cеверо-восточной Монголии и Забайкалья обитали монголоязычные и тюркские племена. Название "монголы" получило в исторической литературе двоякое истолкование. По одной из версий, древнее племя Мэн-гу проживало в верховьях Амура, но такое же название носил один из татарских родов в Восточном Забайкалье (к этому роду принадлежал и Чингисхан). По другой гипотезе, Мэн-гу очень древнее племя, редко упоминаемое в источниках, но при этом древние никогда не путали их с племенем "дада" (татарами).

С монголами упорно враждовали татары. Название удачливых и воинственных татар стало постепенно собирательным для целой группы племен, обитавших в Южной Сибири. Долгое и ожесточенное противостояние татар и монголов завершилось к середине XII в. победой последних. Татары были включены в число народов, покоренных монголами, и для европейцев названия "монголы" и "татары" стали синонимами.

Традиционные занятия татар и их "курени". Основными занятиями монголов были охота и скотоводство. Племена монголов-скотоводов, сыгравшие впоследствии столь значительную роль в мировой истории, обитали к югу от Байкала и до Алтайских гор. Главной ценностью степняков-кочеводов были тысячные табуны лошадей.
Сам образ жизни и среда обитания воспитывали в монголах выносливость, стойкость, способность легко переносить дальние походы. К верховой езде и владению оружием мальчиков-монголов приучали в раннем детстве. Уже подростки были отличными наездниками и охотниками. Не удивительно, что повзрослев, они становились и великолепными воинами. Суровые природные условия и частые нападения недружественных соседей или врагов формировали характерные для "живущих в войлочных кибитках" черты: мужество, презрение к смерти, умение организоваться для защиты или нападения.
В период до объединения и завоевательных походов, монголы находились на последней стадии родового строя. Они кочевали "куренями", т.е. родовыми или племенными объединениями, насчитывавшими от нескольких сотен до нескольких тысяч человек. С постепенным распадом родового строя из "куреней" выделялись отдельные семьи, "аилы".

Возвышение военной знати и дружины. Главную роль в общественной организации монгольских племен играли народные собрания и совет племенных старейшин (курултай), но постепенно власть сосредоточивалась в руках нойонов (военачальников) и их дружинников (нукеров). Удачливые и добычливые нойоны (со временем превратившиеся в ханов) со своими верными нукерами, возвышались над основной массой монголов - рядовыми скотоводами (ойратами).

Чингисхан и его "народ-войско". Объединение разрозненных и враждующих племен происходило тяжело, и окончательно преодолеть "железом и кровью" сопротивление строптивых ханов довелось Тэмучину. Потомок знатного, по монгольским понятиям, рода, Тэмучин многое испытал в юности: потерю отца, отравленного татарами, унижения и гонения, пленение с деревянной колодкой на шее, но все перенес и встал во главе великой империи.

В 1206 г. курултай провозгласил Тэмучина Чингисханом.

Завоевания монголов, поразившие мир, были основаны на принципах железной дисциплины и военных порядках, внедренных именно им. Монгольские племена были спаяны своим вождем в орду, единый "народ-войско". Вся общественная организация степняков строилась на основе Чингисханом же введенной "Великой Ясы" - упомянутого выше свода законов. Дружина нукеров была преобразована в личную гвардию (кишкитенов) хана, численностью в 10 тысяч человек; остальное войско делилась на десятки тысяч ("тьмы" или "тумены"), тысячи, сотни и десятки бойцов. Во главе каждого подразделения стоял опытный и умелый военачальник. В отличие от многих европейских средневековых армий, в войске Чингисхана исповедовался принцип назначения военачальников в соответствии с личными достоинствами. За бегство с поля боя одного воина из десятка казнился весь десяток, за бегство десятка казнилась сотня, а поскольку десятки состояли, как правило, из близких родственников, то понятно, что минутная трусость могла обернуться смертью отца, брата и случалась крайне редко. Смертной казнью каралось и малейшее неисполнение приказов военачальников. Установленные Чингисханом законы касались и гражданской жизни.

Вооружение монголо-татарских воинов

Принцип "война себя кормит". При наборе в войско, каждый десяток кибиток обязан был выставить от одного до трех воинов и обеспечить их продовольствием. Никто из воинов Чингисхана не получал жалования, но каждый их них имел право на часть добычи в покоренных землях и городах.

Естественно, что у степняков-кочевников главным родом войск была конница. Никаких обозов при ней не было. Воины брали с собой два кожаных меха с молоком для питья да глиняный горшок для варки мяса. Это позволяло в короткое время передвигаться на очень дальние расстояния. Все потребности обеспечивались за счет покоренных территорий.
Вооружение монголов было простым, но эффективным: мощный, покрытый лаком лук и несколько колчанов со стрелами, копье, кривая сабля, и кожаные доспехи с металлическими накладками.

Боевые порядки монголов состояли из трех главных частей: правого крыла, левого крыла и центра. В ходе сражения войско Чингисхана легко и очень умело маневрировало, использовало засады, отвлекающие маневры, ложные отступления с внезапными контратаками. Характерно, что монгольские военачальники почти никогда не вели за собой войска, а руководили ходом боя, либо находясь на господствующей высоте, либо через своих посыльных. Так сохранялись командные кадры. За время покорения Руси полчищами Батыя, монголо-татары потеряли лишь одного Чингизида - хана Кулькана, тогда как русские потеряли каждого третьего из Рюриковичей.
Перед началом сражения проводилась скрупулезная разведка. Задолго до начала похода посланцы монголов, маскировавшиеся под обычных торговцев, выясняли численность и особенности расположения гарнизона противника, запасы продовольствия, возможные пути подхода или отхода от крепости. Все маршруты военных походов просчитывались монгольскими полководцами заранее и очень тщательно. Для удобства сообщения строились специальные дороги со станциями (ямами), где всегда находились сменные лошади. Все срочные приказы и распоряжения подобная "конная эстафета" передавала со скоростью до 600 км в сутки. За два дня до любого похода вперед, назад, по обе стороны предполагаемого пути рассылались отряды по 200 человек.
Каждое новое сражение приносило новый военный опыт. Особенно много дало завоевание Китая.

Непобедимая армия монголов

В XIII веке народы и страны Евразийского континента испытали ошеломляющий натиск победоносного монгольского воинства, сметающего все на своем пути. Армии противников монголов возглавлялись заслуженными и опытными полководцами, они воевали на своей земле, защищая свои семьи и народы от жестокого врага. Монголы же воевали вдали от своей родины, в незнакомой местности и непривычных климатических условиях, нередко уступая своим противникам в численности. Однако они нападали и побеждали, будучи уверенными в своей непобедимости…

На всем победоносном пути монгольским воинам противостояли войска разных стран и народов, среди которых были воинственные кочевые племена и народы, имевшие большой боевой опыт и хорошо вооруженные армии. Однако несокрушимый монгольский вихрь разметал их по северным и западным окраинам Великой степи, заставил покориться и встать под знаменами Чингис-хана и его потомков.

Не устояли и армии крупнейших государств Среднего и Дальнего Востока, обладавшие многократным численным превосходством и самым совершенным для своего времени вооружением, государств Западной Азии, Восточной и Центральной Европы. Японию спас от монгольского меча тайфун «Камикадзе» - «божественный ветер», разметавший монгольские суда на подступах к японским островам.

Монгольские полчища остановились только у границ Священной Римской империи - то ли из-за усталости и возросшего сопротивления, то ли из-за обострения внутренней борьбы за престол великого хана. А может быть, они приняли Адриатическое море за предел, до которого им завещал дойти Чингис-хан…

Очень скоро слава победоносного монгольского оружия стала опережать пределы достигнутых ими земель, оставшись надолго в памяти многих поколений разных народов Евразии.

Тактика «огня и удара»

Первоначально монгольских завоевателей считали выходцами из ада, орудием божьего промысла для наказания неразумного человечества. Первые суждения европейцев о монгольских воинах, основанные на слухах, не отличались полнотой и достоверностью. По описанию современника М. Пэриса, монголы «одеваются в бычьи шкуры, вооружены железными пластинами, малорослы, дородны, дюжи, сильны, непобедимы, с <…> спинами и грудями, покрытыми доспехами». Император Священной Римской империи Фридрих II утверждал, что монголы не знали иных одежд, кроме воловьих, ослиных и лошадиных шкур, и что у них не имелось никакого иного вооружения, кроме грубых, скверно сколоченных железных пластин (Каррутерс, 1914). Однако в то же время он отметил, что монголы «боеспособные стрелки» и могут стать еще опаснее после перевооружения «европейским оружием».

Более точная информация о вооружении и военном искусстве монгольских воинов содержится в сочинениях Д. Дель Плано Карпини и Г. Рубрука, бывших посланниками римского папы и французского короля ко двору монгольских ханов в середине XIII в. Внимание европейцев привлекли оружие и защитные доспехи, а также военная организация и тактические приемы ведения военных действий. Отдельные сведения о военном деле монголов есть и в книге венецианского купца М. Поло, служившего чиновником при дворе юаньского императора.

Наиболее полно события военной истории времени образования Монгольской империи освещены в монгольском «Сокровенном сказании» и китайской летописи династии Юань «Юань ши». Кроме того, есть арабские, персидские и древнерусские письменные источники.

По мнению выдающегося востоковеда Ю. Н. Рериха, монгольские воины были хорошо вооруженными всадниками с разнообразным набором оружия дистанционного, ближнего боя и средств защиты, а для монгольской конной тактики было характерно сочетание огня и удара. Он считал, что многое в военном искусстве монгольской конницы было настолько передовым и эффективным, что продолжало использоваться полководцами вплоть до начала XX в. (Худяков, 1985).

Судя по археологиче­ским находкам, основным оружием монголов в XIII-XIV вв. были луки и стрелы

В последние десятилетия археологи и специалисты по оружию стали активно изучать находки из монгольских памятников в Монголии и Забайкалье, а также изображения воинов на средневековых персидских, китайских и японских миниатюрах. При этом исследователи столкнулись с некоторым противоречием: в описаниях и на миниатюрах монгольские воины изображались хорошо вооруженными и оснащенными доспехами, в то время как в ходе раскопок археологических памятников удавалось обнаружить в основном лишь остатки луков и наконечники стрел. Другие виды оружия встречались очень редко.

Специалисты по истории оружия Древней Руси, находившие на разоренных городищах монгольские стрелы, считали, что монгольское войско состояло из легковооруженных конных лучников, которые были сильны «массированным применением лука и стрел» (Кирпичников, 1971). Согласно другому мнению, монгольское войско состояло из панцирных воинов, носивших практически «непробиваемые» доспехи из железных пластин или многослойной клееной кожи (Горелик, 1983).

Стрелы ливнем льются…

В степях Евразии, и прежде всего на «коренных землях» монголов в Монголии и Забайкалье, было найдено немало оружия, которым сражались воины непобедимой армии Чингис-хана и его полководцев. Судя по этим находкам, основным оружием монголов в XIII-XIV вв. действительно были луки и стрелы.

Монгольские стрелы обладали высокой скоростью полета, хотя и использовались для стрельбы на относительно короткие дистанции. В сочетании со скорострельными луками они позволяли вести массированную стрельбу, чтобы не дать противнику приблизиться и вступить в рукопашный бой. Стрел для такой стрельбы требовалось так много, что железных наконечников не хватало, поэтому монголы в Прибайкалье и Забайкалье использовали и костяные наконечники.

Умению метко стрелять из любого положения при езде верхом монголы учились с раннего детства - с двухлетнего возраста

По сообщению Плано Карпини, монгольские всадники всегда начинали бой с дистанции полета стрелы: они «ранят и убивают лошадей стрелами, а когда люди и лошади ослаблены, тогда они вступают в бой». По наблюдениям Марко Поло, монголы «стреляют вперед и назад даже тогда, когда их гонят. Стреляют метко, бьют и вражьих коней, и людей. Часто враг терпит поражение потому, что кони его бывают перебиты».

Образнее всех описал монгольскую тактику венгерский монах Юлиан: при «столкновении на войне стрелы у них, как говорят, не летят, а как бы ливнем льются». Поэтому, как считали современники, с монголами очень опасно начинать бой, ибо даже в небольших стычках с ними так много убитых и раненых, как у других народов в больших сражениях. Это является следствием их ловкости в стрельбе из лука, так как их стрелы пробивают почти все виды защитных средств и панцири. В сражениях в случае неудачи отступают они в организованном порядке; преследовать, однако, их очень опасно, так как они поворачивают назад и умеют стрелять во время бегства и ранят бойцов и лошадей.

Монгольские воины могли поражать цель на дистанции помимо стрел и дротиками - метательными копьями. В ближнем бою они атаковали противника копьями и пальмами - наконечниками с однолезвийным клинком, крепившимися к длинному древку. Последнее оружие было распространено среди воинов, служивших на северной периферии Монгольской империи, в Прибайкалье и Забайкалье.

В рукопашном бою монгольские всадники сражались мечами, палашами, саблями, боевыми топорами, булавами и кинжалами с одним или двумя лезвиями.

С другой стороны, детали защитного вооружения в монгольских памятниках встречаются очень редко. Это, возможно, объясняется тем, что многие панцири изготавливались из многослойной твердой кожи. Тем не менее, в монгольское время на вооружении у панцирных воинов появились металлические доспехи.

На средневековых миниатюрах монгольские воины изображены в панцирях ламеллярной (из нешироких вертикальных пластин) и ламинарной (из широких поперечных полос) конструкций, шлемах и со щитами. Вероятно, в процессе завоевания земледельческих стран монголы освоили и другие виды защитного вооружения.

Тяжеловооруженные воины защищали и своих боевых коней. Плано Карпини привел описание подобного защитного облачения, включавшего металлический налобник и кожаные детали, служившие для прикрытия шеи, груди, боков и крупа лошади.

По мере расширения империи монгольские власти стали организовывать широкомасштабное производство оружия и снаряжения в государственных мастерских, которым занимались мастера из покоренных народов. Армии чингисидов широко использовали оружие, традиционное для всего кочевого мира и стран Ближнего и Среднего Востока.

«Участвуя в ста сражениях, я всегда был впереди»

В монгольской армии времен правления Чингис-хана и его наследников было два основных рода войск: тяжеловооруженная и легкая конница. Их соотношение в составе армии, а также вооружение менялись в ходе многолетних непрерывных войн.

К тяжеловооруженной коннице относились самые отборные части монгольской армии, в том числе отряды ханской гвардии, сформированные из монгольских племен, доказавших свою преданность Чингис-хану. Однако большую часть войска составляли все же легковооруженные всадники, о большой роли последних свидетельствует сам характер военного искусства монголов, основанного на тактике массированного обстрела противника. Эти воины могли также атаковать противника лавой в ближнем бою, преследовать во время отступления и бегства (Немеров, 1987).

По мере расширения монгольского государства из подвластных племен и народов, привыкших к условиям пешего боя и крепостной войны, формировались вспомогательные отряды пехоты и осадные подразделения, на вооружении которых состояли вьючные и тяжелые осадные орудия.

Достижения оседлых народов (прежде всего китайцев) в области военной техники для осады и штурма крепостей монголы использовали для других целей, впервые применив камнеметные машины для ведения полевого боя. В качестве «артиллеристов» в монгольскую армию широко привлекались китайцы, чжурчжэни, уроженцы мусульманских стран Среднего Востока.

Монголы впервые в истории применили камнеметные машины для ведения полевого боя

В монгольском войске была также создана интендантская служба, специальные отряды, обеспечивающие прохождение войск и прокладку дорог. Особое внимание уделялось разведке и дезинформации противника.

Структура монгольской армии была традиционной для кочевников Центральной Азии. Согласно «азиат­ской десятичной системе» деления войска и народа, армия делилась на десятки, сотни, тысячи и тумены (десятитысячные отряды), а также на крылья и центр. Каждый боеспособный мужчина был приписан к определенному отряду и был обязан явиться к месту сбора по первому извещению в полном снаряжении, с запасом продуктов на несколько дней.

Во главе всей армии стоял хан, который был главой государства и верховным главнокомандующим вооруженными силами Монгольской империи. Однако многие важные дела, в том числе планы будущих войн, обсуждались и намечались на курултае - собрании военачальников, проходившем под председательством хана. В случае смерти последнего на курултае избирался и провозглашался новый хан из членов правящего «Золотого рода» Борджигинов, потомков Чингис-хана.

Важную роль в военных успехах монголов сыграл продуманный подбор командного состава. Хотя высшие должности в империи занимали сыновья Чингис-хана, командующими войсками назначались наиболее способные и опытные полководцы. Некоторые из них в прошлом воевали на стороне противников Чингис-хана, но затем перешли на сторону основателя империи, поверив в его непобедимость. Среди военачальников были представители разных племен, не только монголы, причем выходцы не только из знати, но и из рядовых кочевников.

Сам Чингис-хан нередко заявлял: «Я отношусь к моим воинам, как к братьям. Участвуя в ста сражениях, я всегда был впереди». Впрочем, в памяти современников гораздо больше сохранились жесточайшие меры наказания, которым он и его полководцы подвергали своих воинов для поддержания суровой воинской дисциплины. Воины каждого подразделения были связаны круговой порукой, отвечая жизнью за трусость и бегство с поля боя своих сослуживцев. Эти меры были не новы для кочевого мира, но во времена Чингис-хана соблюдались с особой неукоснительностью.

Убивали всех без всякой пощады

Прежде чем начать военные действия против той или иной страны, монгольские военачальники старались узнать о ней как можно больше, чтобы выявить слабости и внутренние противоречия государства и использовать их в своих интересах. Эту информацию собирали дипломаты, торговцы или шпионы. Подобная целенаправленная подготовка способствовала конечному успеху военной кампании.

Военные дейст­вия начинались, как правило, сразу по нескольким направлениям - «облавным способом», что не давало противнику опомниться и организовать единую оборону. Монгольские конные армии проникали далеко вглубь страны, разоряя все на своем пути, нарушая коммуникации, пути подхода войск и подвоза снаряжения. Противник нес большие потери еще до того, как армия вступала в решающее сражение.

Большую часть монгольского войска составляла легковооруженная конница, незаменимая для массированного обстрела противника

Чингис-хан убедил своих полководцев, что во время наступления нельзя останавливаться ради захвата добычи, утверждая, что после победы «добыча от нас не уйдет». Благодаря высокой мобильности авангард монгольского войска имел большое преимущество над врагами. Вслед за авангардом двигались главные силы, которые уничтожали и подавляли всякое сопротивление, оставляя в тылу монгольской армии только «дым и пепел». Их не могли задержать ни горы, ни реки - они научились легко форсировать водные преграды, используя для переправы надутые воздухом бурдюки.

Основу наступательной стратегии монголов составляло уничтожение живой силы противника. Перед началом большого сражения они собирали войска в мощный единый кулак, чтобы атаковать как можно большими силами. Главный тактический прием заключался в атаке противника в рассыпном строю и в его массированном обстреле, чтобы нанести как можно больший урон без больших потерь своих воинов. Причем первыми в атаку монгольские полководцы старались бросить отряды, сформированные из подвластных племен.

Монголы стремились решить исход боя именно на стадии обстрела. От наблюдателей не укрылось, что в ближний бой они вступают неохотно, так как в этом случае потери среди монгольских воинов были неизбежны. Если же противник держался стойко, его пытались спровоцировать на атаку притворным бегством. В случае отступления неприятеля монголы усиливали натиск и стремились уничтожить как можно больше вражеских воинов. Конный бой завершала таранная атака панцирной кавалерии, сметавшая все на своем пути. Противник преследовался до полного разгрома и уничтожения.

Войны монголы вели с большим ожесточением. Особенно жестоко истребляли тех, кто сопротивлялся наиболее стойко. Убивали всех, не разбирая старых и малых, красивых и безобразных, бедных и богатых, сопротивляющихся и покорных, без всякой пощады. Эти меры преследовали цель внушить страх населению завоеванной страны и подавить его волю к сопротивлению.

В основе наступательной стратегии монголов лежало полное уничтожение живой силы противника

Многие современники, испытавшие на себе военную силу монголов, а вслед за ними и некоторые историки нашего времени, именно в этой беспримерной жестокости видят основную причину военных успехов монгольских войск. Однако подобные меры не были изобретением Чингис-хана и его полководцев - акты массового террора были характерны для ведения войн многими кочевыми народами. Лишь масштабы этих войн были различны, поэтому жестокости, творимые Чингис-ханом и его преемниками, остались в истории и памяти многих народов.

Можно заключить, что основу военных успехов монгольских войск составили высокие боеспособность и профессионализм воинов, огромный боевой опыт и талант полководцев, железная воля и уверенность в своей победе самого Чингис-хана и его преемников, жесткая централизация военной организации и достаточно высокий для того времени уровень вооружения и оснащения армии. Не владея какими-либо новыми видами оружия или тактическими приемами ведения конного боя, монголы смогли довести до совершенства традиционное военное искусство кочевников и использовали его с максимальной эффективностью.

Стратегия войн в начальный период создания Монгольской империи также была обычной для всех кочевых государств. Своей первоочередной задачей - вполне традиционной для внешней политики любого кочевого государства Центральной Азии - Чингис-хан провозгласил объединение под своей властью «всех народов, живущих за войлочными стенами», т. е. кочевников. Однако затем Чингис-хан стал выдвигать все новые и новые задачи, стремясь покорить весь мир в известных ему пределах.

И цель эта во многом была достигнута. Монгольская империя смогла подчинить все кочевые племена степного пояса Евразии, завоевать многие оседло-земледельческие государства далеко за пределами кочевого мира, чего не удавалось сделать ни одному кочевому народу. Однако людские и организационные ресурсы империи были не беспредельны. Монгольская империя могла существовать лишь до той поры, пока ее войска продолжали воевать и одерживать победы на всех фронтах. Но по мере захвата все новых и новых земель наступательный порыв монгольских войск стал постепенно выдыхаться. Встретив упорное сопротивление в Восточной и Центральной Европе, на Ближнем Востоке и в Японии, монгольские ханы были вынуждены отказаться от реализации амбициозных планов мирового господства.

Чингисиды, управлявшие отдельными улусами некогда единой империи, со временем втянулись в междоусобные войны и растащили ее на отдельные куски, а затем и вовсе утратили военное и политическое могущество. Идея мирового господства Чингис-хана так и осталась неосуществленной мечтой.

Литература

1. Плано Карпини Д. История монголов; Рубрук Г. Путешествие в восточные страны; Книга Марко Поло. М., 1997.

2. Хара-Даван Э. Чингис-хан как полководец и его наследие. Элиста, 1991.

3. Худяков Ю. С. Ю. Н. Рерих о военном искусстве и завоеваниях монголов // Рериховские чтения 1984 года. Новосибирск, 1985.

4. Худяков Ю. С. Вооружение центрально-азиатских кочевников в эпоху раннего и развитого средневековья. Новосибирск, 1991.