Третьяковская галерея представляет новую экспозицию — «Шедевры византийского искусства. «Шедевры Византии» — выставка в Третьяковке

Elena Kobrina отзывы: 1 оценок: 1 рейтинг: 3

Экспозиция небольшая - около 15 экспонатов, но очень любопытная с точки зрения понимания истории развития иконописи. Поражает потрясающее состояние некоторых экспонатов, например иконы "Иоанн Предтеча Ангел Пустыни" Очень тонкая техника и потрясающие краски! А какая прекрасная икона "Богоматерь Кардиотисса" XV века. Теплая, светлая, прекрасно сохранились цвета. Младенец Иисус обнимает Богородицу, с его ножки падает сандалия. Понравилось и "Гостеприимство Авраама" XV века - три ангела, Авраам и Сара. Вечный сюжет Троицы. Удивил яркий желтый цвет и тонкость рисунка в изображении Св. Луки в Евангелии Тетр XII века. Экспозиция располагается рядом с залами Древнерусской живописи. И это самое самое логичное её продолжение. Билет на выставку общий - даёт право прохода в любой зал Третьяковки (кроме сокровищ Ватикана). обязательно сходите, если хоть немного интересуетесь иконописью или историей.

Галина Цветаева отзывы: 233 оценок: 235 рейтинг: 291

Всегда считала, что святыни должны быть в храме. Но, выставка "Шедевры Византии" поколебали мои взгляды. Только на этом маленькой по количеству экспонатов, но огромном по ценности, видна преемственность русской иконописи и близость к византинской иконописи. Хотелось даже не вглядываться в эти не обыкновенный шедевры, а просто встать и чувствовать, как они входят через глаза в сердце и душу. Это иконы смотрят на нас, на наше внутреннее состояние, на чистоту сердца. Какие необыкновенные иконы, "Кардиотесса"(сердечная), она пронизывает тебя, хочется молить о спасении, как Богоматерь держит на руках младенца, все завораживает. Каждая икона, каждый представленный предмет, все уникально, все настолько потрясающе, что понимаешь, даже человек далекий от веры может задуматься, во имя чего и для кого создавались шедевры. Такая выставка может много сделать для духовного обновления человека. Спасибо

Tati отзывы: 184 оценок: 174 рейтинг: 218

Музеи Афин (тот же Бенаки) - нераскрытая и невероятно богатая история во всех смыслах этого слова. Оттуда возить и возить выставки, вышло бы не хуже Ватиканской. А получается, если сам не доехал, то шансов что-то увидеть очень мало, поэтому данная выставка - отличный шанс, который нельзя упускать. Мои любимцы - маленькая, но очень родная икона "Воскрешение Лазаря" 12-го века, "Богоматерь с младенцем" с Кипра, с лицом золотого цвета, которая смотрится как какая-то космическая пришелица, в хорошем смысле, и "Гостеприимство Авраама", на которой невозможно оторваться от глаз Святой Троицы, столько в них мудрости, строгости, прощения и еще чего-то, чему я не знаю слова. Состояние икон действительно очень хорошее, и правильно, что их немного, потому что на каждую нужно потратить и время, и силы - и ни одна не затерялась среди прочих. Замечательное и запоминающееся духовное путешествие, за которое большое спасибо кураторам этой выставки.

Victoria Chizhik отзывы: 7 оценок: 18 рейтинг: 2

Не далее как в воскресенье посетили с мамой выставку Шедевры Византии, но в большей степени были впечатлены иконами основной экспозиции Третьяковки, в которой и проходит выше упомянутая выставка. Привезённый из Греции шедевры иконописи фотографировать было нельзя, так что мы пошли удовлетворить наши фотоманьячество в залы основной экспозиции. Позже рассматривая украдкой сделанные фотографии выставки, я осознала уникальность и красоту византийских икон. Почему я не смогла сделать этого сразу? Мне кажется дело в плохой организации выставки: зал был слишком маленький (иконам словно не хватало воздуха), аннотации к шедеврам были написаны сухим искусствоведческим языком (у меня никак не получалось осознать написанное, хотя до этого такой проблемы не было), у смотрителей выставки закончились тематические брошюры (оказалось они пачками лежали на первом этаже, и дамы просто не хотели спуститься пополнить запасы или направить интересуешься, чтобы те сделали это сами). Конечно для обывателя, то есть меня, это раздражающие факторы, которые очень мешают получить информацию, пищу для размышлений и новые эмоции, а именно за этим я хожу на выставки. К тому же, протяжении всего посещения я неосознанно сравнивала выставки Шедевры Византии и Пинакотека Ватикана, и эта ментальная ловушка очень мешала. Выставки по масштабу, подхожу, степени отвественности и основной идеи совершенно разные. В конце концов, Ватикан больше на слуху, чем Византия, как это не банально. Но плюс всё-таки есть, выставка стала для меня поводом освежить знания об истории Византии, а значит пищу для размышлений подкинула. Идти или нет, решать вам. 🌹

Перекрестный год России и Греции завершает культурный проект, который стартует сегодня в Третьяковской галерее - выставка «Шедевры византийского искусства». Уникальные памятники X-XV веков, собранные из греческих музеев и частных коллекций. Посетители смогут представить историю великой империи, проследить взаимовлияние традиций восточного и западно-христианского искусства.

Артефакты исчезнувшей Византийской империи. Самый ранний - церковный крест X века. Современник Крещения Руси. В центре - другой металл, не оригинальный. Вставка появилась, когда отсюда вырвали реликвию - частицу Креста Господня.

«Мы с вами видим две руки великомученика, которые подняты к Христу. И фигура его здесь хорошо видна, объемна. Он практически как бы выходит с поверхности иконы, с плоскости иконы к нам, к молящимся», - рассказывает куратор выставки Елена Саенкова.

Куратор выставки у «объемной» иконы - такие появились в XIII веке, после прихода крестоносцев. Столкнулись два христианских мира: западный и восточный. Техника резьбы, одеяния, даже щит у ног Святого Георгия - европейские, а техника росписи - византийская

И это - далеко не все сюрпризы от византийских мастеров. Двусторонние иконы - большая редкость. Например, на этой, конца XIV века, с одной стороны изображено распятие Христа, а с другой стороны - Богоматерь. Такие иконы также называют процессиоными, то есть они участвовали в церковных службах, торжествах, крестных ходах. Но самое интересное другое - искусствоведы предполагают, что и внутри храма они располагались особым образом. Одной стороной были обращены к молящимся, то есть сюда. А другой стороной - внутрь алтаря, к священнослужителям.

Рассохшиеся края, местами утраченные краски, а где-то и намеренно сбитые лица святых потрясают сильнее отреставрированных образов. Эти иконы дышат временем, живут каждой трещинкой, назло всем завоевателям Византии.

«Когда турки взяли Константинополь, они стали уничтожать убранство храмов, обезображивать иконы: выкалывали глаза, лики святых», - рассказывает сотрудник Византийского и Христианского музея Федра Калафати.

Уникальных 18 экспонатов приехали из музеев и частных собраний Греции. Этот визит - ответный: осенью 2016-го в Афинах прошла выставка русских икон. Перекрестный год России-Греции календарно уже завершился, но фактически закрывается сейчас.

Рукопись Евангелия XIV века - в драгоценном окладе, с богатыми миниатюрами, прекрасно сохранившимся текстом и пометками на полях. Основа - телячья кожа тончайшей выделки.

Рядом еще менее привычный для слуха «воздУх» - шитый покров на Святые Дары. Его использовали во время Литургии. Судя по узору, накрывали вино. Даже нити сохраняют свою яркость у византийских мастеров, ведь красители создавали из природных пигментов. Киноварь - красный, лазурит - синий, охра - телесно-оранжевый. Палитра - небольшая, но как искусно ей владели художники.

«Рассматривать эти иконы - огромное наслаждение для глаза, потому что это тончайшая живопись, тончайшая работа с краской, с цветом, с золотом», - говорит директор Государственной Третьяковской галереи Зельфира Трегулова.

А еще - деталями. Казалось бы, каноническое изображение Богоматери с младенцем, но как по-человечески игриво с одной ноги Христа съезжает сандалик.

Выставка «Шедевры Византии» – большое и редкое событие, которое нельзя пропустить. Первый раз в Москву привезли целое собрание византийских икон. Это особенно ценно потому, что получить серьезное представление о византийской иконописи по нескольким произведениям, находящимся в Пушкинском музее, не так просто.

Хорошо известно, что вся древнерусская иконопись вышла из византийской традиции, что на Руси работало очень много византийских художников. О многих домонгольских иконах до сих пор идут споры по поводу того, кем они написаны – греческими художниками-иконописцами, работавшими на Руси, или их талантливыми русскими учениками. Многие знают, что одновременно с Андреем Рублевым, как его старший коллега и, вероятно, учитель, работал византийский иконописец Феофан Грек. И он, судя по всему, был отнюдь не единственный из великих греческих художников, которые творили на Руси на рубеже XIV-XV веков.

И потому для нас византийская икона практически неотличима от русской. К сожалению, точных формальных критериев для определения «русскости», когда мы говорим об искусстве до середины XV века, наука так и не выработала. Но это отличие существует и в этом можно убедиться воочию на выставке в Третьяковке, ведь из афинского «Византийского и христианского музея» и некоторых других собраний к нам приехало несколько настоящих шедевров греческой иконописи.

Хочу еще раз поблагодарить людей, которые организовали эту выставку, и в первую очередь инициатора и куратора проекта, научного сотрудника Третьяковской галереи Елену Михайловну Саенкову, заведующую отделом древнерусского искусства Наталью Николаевну Шаредегу, да и весь отдел древнерусского искусства, который принял активное участие в подготовке этой уникальной выставки.

Воскрешение Лазаря (XII век)

Самая ранняя икона на выставке. Небольшого размера, находится в центре зала в витрине. Икона представляет собой часть тябла (или эпистилия) – деревянной расписанной балки или большой доски, которая в византийской традиции ставилась на перекрытие мраморных алтарных преград. Эти тябла были первоосновой будущего высокого иконостаса, возникшего на рубеже XIV-XV века.

В XII веке на эпистилии обычно были написаны 12 великих праздников (так называемый Додекаортон), а в центре часто размещали Деисус. Икона, которую мы видим на выставке – фрагмент такого эпистилия с одной сценой «Воскрешения Лазаря». Ценно, что мы знаем, откуда происходит этот эпистилий – с Афона. По всей видимости, в XIX веке он был распилен на части, которые оказались в совершенно разных местах. За последние годы исследователям удалось обнаружить несколько его частей.

Воскрешение Лазаря. XII век. Дерево, темпера. Византийский и Христианский музей, Афины

«Воскрешение Лазаря» находится в Афинском византийском музее. Другая часть, с изображением «Преображения Господня» оказалась в Государственном Эрмитаже, третья – со сценой «Тайной вечери» – находится в монастыре Ватопед на Афоне.

Икона, будучи не константинопольской, не столичной работой, демонстрирует тот высочайший уровень, которого достигла византийская иконопись в XII веке. Судя по стилю, икона относится к первой половине этого столетия и, с большой вероятностью, была написана на самом Афоне для монастырских нужд. В живописи мы не видим золота, которое всегда было дорогостоящим материалом.

Традиционный для Византии золотой фон здесь заменен красным. В ситуации, когда в распоряжении мастера не было золота, он использовал символический заменитель золота – красный цвет.

Так что перед нами один из ранних примеров краснофонных византийских икон – истоки традиции, получившей развитие на Руси XIII-XIV вв.

Богоматерь с Младенцем (начало XIII века)

Эта икона интересна не только своим стилистическим решением, которое не вполне вписывается в чисто византийскую традицию. Предполагают, что икона написана на Кипре, но, возможно, в ее создании принимал участие итальянский мастер. Стилистически она очень похожа на иконы Южной Италии, в течение столетий находившейся в орбите политического, культурного и религиозного влияния Византии.

Впрочем, кипрское происхождение также исключить нельзя, потому что в начале XIII века на Кипре существовали совершенно разные стилевые манеры, и рядом с греческими работали и западные мастера. Вполне возможно, что особый стиль этой иконы – результат взаимодействия и своеобразного западного влияния, которое выражается, в первую очередь, в нарушении естественной пластики фигуры, которого греки обычно не допускали, и нарочитой экспрессии рисунка, а также декоративности деталей.

Любопытна иконография этой иконы. Младенец на ней показан в бело-голубой длинной рубахе с широкими полосами, которые идут от плеч к краям, при этом ноги Младенца обнажены. Длинную рубаху покрывает странный плащ, больше похожий на драпировку. По замыслу автора иконы, перед нами – некая плащаница, в которую обернуто тело Младенца.

На мой взгляд, эти одеяния имеют символический смысл и связаны с темой священства. Младенец Христос представлен и в образе Первосвященника. С этим замыслом связаны широкие полосы-клавы, идущие от плеча до нижнего края, – важная отличительная особенность архиерейского стихаря. Сочетание бело-голубых и золотоносных одежд, по всей видимости, связано с темой покровов на алтарном Престоле.

Как известно, Престол и в византийском храме, и в русском имеет два главных покрова. Нижнее одеяние – плащаница, льняной покров, который кладется на Престол, а поверх уже выкладывается драгоценная индития, часто сделанная из драгоценной ткани, украшенная золотой вышивкой, символизирующая небесную славу и царское достоинство. В византийских литургических толкованиях, в частности, в знаменитых толкованиях Симеона Солунского начала XV в., встречаем именно такое понимание двух покровов: погребальная Плащаница и одеяния небесного Владыки.

Еще одна очень характерная деталь этой иконографии – ножки Младенца обнажены до колен и Богоматерь зажимает рукой Его правую пятку. Эта акцентация пятки Младенца присутствует в целом ряде Богородичных иконографий и связана с темой Жертвоприношения и Евхаристии. Мы видим здесь перекличку с темой 23-го псалма и так называемого Эдемского обетования о том, что сын жены поразит искусителя в голову, а сам искуситель ужалит этого сына в пятку (см. Быт. 3:15).

Таким образом, обнаженная пятка – это одновременно намек на жертву Христа и грядущее Спасение – воплощение высокой духовной «диалектики» общеизвестного пасхального песнопения «Смертию смерть поправ».

Рельефная икона святого Георгия (середина XIII века)

Рельефные иконы, которые непривычны для нас, в Византии хорошо известны. Кстати, в рельефе довольно часто изображался именно святой Георгий. Византийские иконы делались из золота и серебра, и их было довольно много (об этом мы знаем из дошедших до нас описей византийских монастырей). Несколько таких замечательных икон сохранились, и их можно увидеть в сокровищнице собора Сан-Марко в Венеции, куда они попали в качестве трофеев Четвертого крестового похода.

Деревянные рельефные иконы – попытка заменить драгоценности более экономичными материалами. В дереве привлекала и возможность чувственной осязаемости скульптурного образа. Хотя в Византии скульптура как иконная техника была не очень распространена, надо помнить, что улицы Константинополя до разорения его крестоносцами в XIII веке были уставлены античными статуями. И скульптурные образы были у византийцев, что называется, «в крови».

На иконе в рост показан молящийся святой Георгий, который обращается к Христу, как бы слетающему с небес в правом верхнем углу средника этой иконы. На полях – подробный житийный цикл. Над образом показаны два архангела, которые фланкируют не сохранившийся образ «Престола Уготованного (Этимасии)». Он вносит в икону очень важное временное измерение, напоминая о грядущем Втором пришествии.

То есть речь идет не о реальном времени, или даже историческом измерении древнехристианской истории, а о так называемом иконном или литургическом времени, в котором в единое целое сплетено прошлое, настоящее и будущее.

В этой иконе, как и на многих других иконах середины XIII века, видны определенные западные черты. В эту эпоху основная часть Византийской империи занята крестоносцами. Можно предположить, что заказчица иконы могла быть связана с этой средой. Об этом говорит очень не византийский, не греческий щит Георгия, который весьма напоминает щиты с гербами западных рыцарей. По краям щит окружает своеобразный орнамент, в котором легко узнать имитацию арабского куфического письма, в эту эпоху оно было особенно популярно и считалось знаком сакрального.

В нижней левой части, у ног святого Георгия – женская фигурка в богатом, но очень строгом облачении, которая в молитве припадает к стопам святого. Это и есть неизвестная нам заказчица этой иконы, по всей видимости соименная одной из двух святых жен, изображенных на обороте иконы (одна подписана именем «Марина», вторая мученица в царских одеяниях является изображением святой Екатерины или святой Ирины).

Святой Георгий – покровитель воинов, и, учитывая это, можно предположить, что заказанная неизвестной женой икона – обетный образ с молитвой о муже, который в это очень неспокойное время где-то сражается и нуждается в самом непосредственном покровительстве главного воина из чина мучеников.

Икона Богоматери с Младенцем с Распятием на обороте (XIV век)

Самая замечательная в художественном отношении икона этой выставки – большая икона Богоматери с Младенцем с Распятием на обороте. Это шедевр константинопольской живописи, с огромной вероятностью написанный выдающимся, можно даже сказать, великим художником в первой половине XIV века, время расцвета так называемого «Палеологовского Ренессанса».

В эту эпоху появляются знаменитые мозаики и фрески монастыря Хора в Константинополе, многим известного под турецким именем Кахрие-Джами. К сожалению, икона сильно пострадала, видимо, от целенаправленного разрушения: от образа Богоматери с Младенцем сохранилось буквально несколько фрагментов. К великому сожалению, мы видим в основном поздние дописи. Оборот с распятием сохранился гораздо лучше. Но и тут кто-то целенаправленно уничтожил лики.

Но даже то, что сохранилось, говорит о руке выдающегося художника. Причем не просто большого мастера, а человека незаурядного таланта, который ставил перед собой особые духовные задачи.

Он убирает из сцены Распятия все лишнее, концентрируя внимание на трех главных фигурах, в которых, с одной стороны, прочитывается античная основа, никогда не исчезавшая в византийском искусстве – потрясающая скульптурная пластика, которая, однако, преображена духовной энергией. К примеру, фигуры Богоматери и Иоанна Богослова – словно бы написаны на грани реального и сверхъестественного, но эта грань оказывается не перейденной.

Фигура Богоматери, укутанная в одеяния, написана лазуритом – очень дорогой краской, ценившейся буквально на вес золота. По краю мафория – золотая кайма с длинными кистями. Византийского толкования этой детали не сохранилось. Однако в одной из своих работ я предположил, что она тоже связана с идеей священства. Потому что такие же кисти по краю одеяния, еще дополненные золотыми колокольчиками, были важной особенностью одеяний ветхозаветного первосвященника в Иерусалимском храме. Художник очень деликатно напоминает об этой внутренней связи Богоматери, которая приносит в жертву Своего Сына, с темой священства.

Гора Голгофа показана как небольшой холмик, за ним видна невысокая стена града Иерусалима, которая на других иконах бывает значительно более внушительной. Но здесь художник словно бы показывает сцену Распятия на уровне птичьего полета. И поэтому стена Иерусалима оказывается в глубине, а все внимание за счет выбранного ракурса концентрируется на главной фигуре Христа и обрамляющих Его фигурах Иоанна Богослова и Богоматери, создающих образ возвышенного пространственного действа.

Пространственная составляющая имеет принципиальное значение для понимания замысла всей двусторонней иконы, которая обычно является процессионным образом, воспринимаемым в пространстве и движении. Сочетание двух изображений – Богоматери Одигитрии с одной стороны и Распятия – имеет свой высокий прототип. Эти же два изображения были на двух сторонах палладиума Византии – иконы Одигитрии Константинопольской.

Вероятнее всего, эта икона неизвестного происхождения воспроизводила тему Одигитрии Константинопольской. Не исключено, что она могла быть связана с главным чудесным действом, которое происходило с Одигитрией Константинопольской каждый вторник, когда ее выносили на площадь перед монастырем Одигон, и там происходило еженедельное чудо – икона начинала летать по кругу на площади и вращаться вокруг своей оси. У нас есть свидетельство об этом многих людей – представителей разных народов: и латинян, и испанцев, и русских, которые видели это удивительное действо.

Две стороны иконы на выставке в Москве напоминают нам, что две стороны Константинопольской иконы образовывали нерасторжимое двуединство Воплощения и Искупительной Жертвы.

Икона Богоматери Кардиотисса (XV век)

Икона выбрана создателями выставки как центральная. Здесь тот редкий случай для византийской традиции, когда мы знаем имя художника. Он подписал эту икону, на нижнем поле по-гречески написано – «Рука Ангела». Это знаменитый Ангелос Акотантос – художник первой половины XV века, от которого осталось достаточно большое число икон. О нем мы знаем больше, чем о других византийских мастерах. Сохранился целый ряд документов, и в том числе его завещание, которое он написал в 1436 году. Завещание ему не понадобилось, он умер значительно позже, но документ сохранился.

Греческая надпись на иконе «Матерь Божия Кардиотисса» – не особенность иконографического типа, а скорее эпитет – характеристика образа. Думаю, что даже человек, который не знаком с византийской иконографией, может догадаться, о чем идет речь: все мы знаем слово кардиология . Кардиотисса – сердечная.

Икона Богоматери Кардиотисса (XV век)

Особенно интересной с точки зрения иконографии является поза Младенца, который, с одной стороны, обнимает Богоматерь, а с другой – как бы опрокидывается назад. И если Богоматерь смотрит на нас, то Младенец смотрит в Небеса, как бы вдаль от Нее. Странная поза, которую иногда в русской традиции называли Взыграние. То есть на иконе – вроде бы играющий Младенец, но играет Он довольно странно и очень не по-младенчески. Именно в этой позе опрокидывающегося тела есть указание, прозрачный намек на тему Снятия с Креста, и соответственно страдания Богочеловека в момент Распятия.

Здесь мы встречаемся с великой византийской драматургией, когда трагедия и торжество объединяются в одно, праздник – это и величайшее горе, и одновременно замечательная победа, спасение человечества. Играющий Младенец провидит Свою грядущую жертву. И Богоматерь, страдая, принимает Божественный замысел.

В этой иконе – бесконечная глубина византийской традиции, но, если приглядеться, мы увидим изменения, которые приведут к новому пониманию иконы в очень скором времени. Икона написана на Крите, принадлежавшем в ту эпоху венецианцам. После падения Константинополя он стал главным центром иконописания во всем греческом мире.

В этой иконе выдающегося мастера Ангелоса мы видим, как он балансирует на грани превращения уникального образа в своего рода клише для стандартных воспроизведений. Уже несколько механистическими становятся изображения светов-пробелов, которые выглядят жесткой сеткой, положенной на живую пластическую основу, чего никогда не допускали художники более раннего времени.

Икона Богоматери Кардиотисса (XV век), фрагмент

Перед нами – выдающийся образ, но в определенном смысле уже пограничный, стоящий на рубеже Византии и пост-Византии, когда живые образы постепенно превращаются в холодные и несколько бездушные реплики. Мы знаем, что происходило на том же Крите менее чем через 50 лет после написания этой иконы. До нас дошли контракты венецианцев с ведущими иконописцами острова. По одному такому контракту 1499 года за 40 дней три иконописные мастерские должны были изготовить 700 икон Богоматери. В общем, понятно, что начинается своего рода художественная промышленность, духовное служение через создание святых образов превращается в ремесло на рынок, для которого пишутся тысячи икон.

Прекрасная икона Ангелоса Акотантоса являет собой яркий рубеж в многовековом процессе девальвации византийских ценностей, наследниками которой мы все являемся. Тем драгоценней и важнее становится знание о подлинной Византии, возможность лицезреть ее воочию, которую нам предоставила уникальная «выставка шедевров» в Третьяковской галерее.

"Шедевры Византии". В экспозиции всего 18 работ, но каждая из них – уникальный пример своего времени..

Рукоять кацеи. Около 1300 года. Фрагмент

Византия – это где?

Ангел. Фрагмент иконы

Византия – государство, появившейся на карте мира в 395 году, после падения Римской империи и раздела ее территории за западную и восточную часть. Всего через 80 лет после этих событий, Западная Римская империя прекратила свое существование, и Византия осталась единственной полноценной преемницей всех достижений Рима и античности. Ее столицу, Константинополь, стали называть вторым Римом. Отсюда Москва как столица Русского государства и преемница византийских традиций получила неофициальный титул Третьего Рима. Русские князья периодически женились на византийских принцессах, чтобы подчеркнуть эту связь. Государство Византия просуществовало до 1453 года, когда турки захватили Константинополь, превратив его в Стамбул.

"Богоматерь Одигитрия", XIV век

Византийское искусство всегда стояло на пороге между западно-европейским (читай – римско-католическим) и восточно-европейским (читай – древнерусским) искусством. Оно служило фильтром для традиций и новых тенденций, которые потом оказывали сильнейшее влияние на формирование художественных принципов в Киеве, Владимире и Новгороде, куда уезжали работать греческие мастера и их ученики. Икона "Богоматерь Одигитрия, с двунадесятыми праздниками. Престол уготованный", представленная на выставке – современница произведений приехавшего на Русь из Константинополя Феофана Грека, знаменитого учителя главного русского иконописца Андрея Рублева. Русские мастера поначалу копировали греческие образцы, иногда добавляя к образу какие-то дополнительные элементы изображения. Образ "Богоматери Одигитрии" или "Путеводительницы" с Младенцем Иисусом на руках был одним из наиболее распространенных в византийском и древнерусском искусстве. К такому типу икон относится, к примеру, Тихвинская, Смоленская, Казанская и Иверская иконы Божьей Матери. А вот Владимирская икона Божией Матери относится к другому типу – "елеуса" или "умиление". В отличие от Одигитрии, Елеуса прижимает Младенца к себе и касается щекой его головы.

Почему на выставке есть иконы, но нет скульптур? Они вообще были?

Великомученик Георгий, со сценами жития

Да, деревянные изображения Христа в византийском и древнерусском искусстве были. Некоторые исследователи считают, что Никейский собор в 325 году запретил создавать скульптурные образы святых. Это не так: Никейский собор составил предписания, как нужно рисовать иконы, но никакого списка четких запретов не было. Скорее всего, отсутствие широкого распространения скульптуры на Руси было связано с тем, что поначалу христианским проповедникам приходилось бороться с язычеством и идолопоклонством, поэтому традиции объемной пластики так и не сложилось. Хотя деревянные образы действительно создавались и в Новгороде, и в Пскове. На выставке представлен уникальный объемный рельеф "Великомученик Георгий, со сценами жития", где фигура святого выпирает над поверхностью иконы. Также в экспозиции можно увидеть кацеяю (кадило) с объемным изображением Богоматери и красивым чеканным орнаментом по контуру и шитый возду́х (покров) на Святые Дары, которые использовались в церковных процессиях.

Получается, что все византийское искусство было религиозным?

Процессионный крест. Конец X века

Нет, это не так. Византия была светским государством, хотя очень набожным. При дворе Комнинов, Палеологов и Ангелов всегда существовало большое количество мастеров, прославляющих своим искусством роскошь и богатство императора. Сохранилось много серебряных кубков, золотых чаш, украшенных драгоценными камнями и эмалью, резных изделий из кости и ювелирных предметов. Но на выставке они, к сожалению, не представлены. В этот раз в Третьяковскую галерею приехали экспонаты из собрания Византийского и Христианского музея, музея Бенаки, и коллекции Велимезиса и Маргаритиса. Они находятся в соседних залах с произведениями древнерусского искусства, чтобы гости смогли сравнить эти варианты православной иконописи и почувствовать их близость и уникальные особенности.

Вчера в Третьяковской галерее открылась выставка «Шедевры Византии», проводимая в рамках года кросс-культурных коммуникаций России и Греции. Представленные иконы, иллюстрированные рукописи и предметы мелкой пластики из музеев и частных собраний Греции относятся к разным эпохам (от X до XVI века), стилистическим направлениям и территориальным школам и дают представление о многообразии и богатстве художественного наследия великой восточнохристианской империи.

Уникальность и ценность выставки сложно преувеличить. Во-первых, византийское искусство представлено в отечественных музеях достаточно бедно, да и внимание к этой богатейшей и интереснейшей культуре в нашей стране незаслуженно мало. (Здесь сказывается и предубеждение советской эпохи против духовно и церковно ориентированного наследия, и сложность для восприятия среднестатистическим, слабо подготовленным современным зрителем этого изощренного, рафинированного и возвышенного искусства).

Во-вторых, каждый их представленных предметов - безусловный шедевр, каждый - красноречивый свидетель глубины философского осмысления бытия, высоты богословской мысли и интенсивности духовной жизни современного ему общества.

Самый ранний экспонат, показанный на выставке, - прекрасный серебряный процессионный крест конца X века с выгравированными изображениями Христа, Богоматери и святых. Характерная для эпохи строгость линий и совершенство пропорций дополнены изяществом тонко прочерченных гравированных медальонов с изображением Христа Пантократора, Богоматери и святых.

К XII веку относится краснофонная икона «Воскрешение Лазаря», шедевр так называемого «Комниновского ренессанса». Гармония пропорций, утонченность и пластичность жестов, полновесные, объемные фигуры, выразительные острые взгляды - характерные черты эпохи. Это время возврата к античной первооснове, с которой, впрочем, византийское искусство, в отличие от западноевропейского, никогда кардинально не расставалось. Поэтому применительно к Византии такие периоды особенного интереса к эстетике античности можно назвать «ренессансами» только условно.

В этом контексте очень интересна икона святого великомученика Георгия, являющая редкий пример взаимопроникновения западной и восточной традиций. Рельефное изображение святого в среднике относится к так называемому «крестоносному искусству» XIII века, когда почти столетие Константинополь находился под владычеством западных рыцарей, и мастера из Европы прибыли в восточную столицу. Сам жанр раскрашенного рельефа, характерный для готической образности, округлый, мало профилированный объем, несколько провинциальная выразительность фигуры с большими руками и головой, локальная, яркая цветовая гамма - очевидные черты «варварского» искусства. Однако сияющий золотой фон и более утонченная живопись клейм выдают руку греческого мастера. В житийных изображениях на полях бросаются в глаза ювелирные дробные формы, изящная пластика фигур, более нюансированный колорит, выдержанный при этом в цветах средника, и тонкие удлиненные черты лиц.

Оборот иконы с изображением святых мучениц Марины и Ирины опять возвращает нас к «крестоносной» выразительности с подчеркнутыми, крупными чертами лиц, «говорящими» руками и экспрессивными взглядами. Однако сияние золотых «светов» в одеянии Христа выдает безусловное преклонение автора перед столичными константинопольскими образцами.

Среди всех шедевров выставки особенно впечатляет великолепная двусторонняя икона «Богоматерь Одигитрия» и «Распятие» из Византийского и Христианского музея в Афинах, датированная XIV веком. Монументальное поясное изображение Богоматери с Младенцем на руках выполнено в лучших традициях столичной константинопольской школы эпохи Палеологов. Это и статуарная фигура Марии, изящным силуэтом выделяющаяся на золотом фоне, и грация жестов, и Ее утонченно-прекрасные черты: миндалевидные глаза, тонкий нос, маленький округлый розовый рот, припухший, девичий овал лица. Это была бы почти земная, чувственная красота, если бы не сияние иного мира, пронизывающее этот совершенный лик лучами пробелов, озаряющее его духовным светом.

С середины XIV столетия живопись отражает новое богословское учение и духовный опыт монахов-исихастов, последователей святителя Григория Паламы, о нетварных божественных энергиях. Именно этот свет, гармония тишины претворяют остро выразительную композицию распятия Христа на обороте иконы в надмирный и надэмоциональный образ, полный безмолвной скорби и молитвенного горения. На светящемся золотом фоне фигура скорбящей Богородицы в сияющих синих одеждах напоминает свечу, пламенем устремленную ввысь. Важно отметить, что при всей удлиненности и утонченности пропорций, античная основа всей художественной системы византийцев дышит в каждой детали: например, поза склонившегося в слезах апостола Иоанна вторит изгибу тела Христа, что придает статичной композиции движение и вибрацию.

К рубежу XIV и XV столетий относится большая икона святой мученицы Марины, написанная, безусловно, в той же позднепалеологовской традиции, как и «Богоматерь Одигитрия с двунадесятыми праздниками» второй половины XIV века. Тончайшие золотые пробела пронизывают эти изображения, свет вибрирует и оживляет, одухотворяет образы.

На выставке также представлены несколько поствизантийских икон, написанных уже после падения Константинополя в 1453 году. Большим художественным центром стал в это время Крит, однако постепенно греческая иконопись утратила монументальную выразительность и духовную напряженность образов, отличающие творения их предшественников.

В образе Богоматери Кардиотиссы первой половины XV столетия уже чувствуется тенденция к орнаментализации сетки пробелов, к сложности поз, одновременно и неестественно развернутых, изломанных, и застывших.

Икона святителя Николая, выполненная около 1500 года, отличается очевидным влиянием итальянского искусства эпохи Возрождения в области колорита и трактовки складок. Интересна иконография святого на троне, получившая в поствизантийском искусстве большое распространение.

Уникальны и рукописи, и предметы декоративно-прикладного искусства, привезенные на выставку. Вместе с великолепными иконами они погружают зрителей в возвышенный и рафинированный мир византийской образности. Они как будто реконструируют перед нашими глазами отблески того великолепия, которое родилось из античного представления о прекрасном, восточной экспрессии и христианской духовной наполненности.

Главное в этом искусстве, как и в этой выставке, - состояние надмирного парения и ликования духа, пронизывающее каждое изображение, каждое свидетельство о той удивительной стране, где богословие было не уделом избранного меньшинства, а основой жизни империи, где царский двор порой жил по монастырскому уставу, где столичное рафинированное искусство могло появиться как в отдаленных регионах северной Италии, так и в пещерных храмах Каппадокии. Нам выпало счастье прикоснуться к неизвестным граням этого культурного материка, из которого в свое время произросло и обширное древо русского искусства.

Но. Матроны - это ежедневные статьи, колонки и интервью, переводы лучших англоязычных статей о семье и воспитании, это редакторы, хостинг и серверы. Так что вы можете понять, почему мы просим вашей помощи.

Например, 50 рублей в месяц - это много или мало? Чашка кофе? Для семейного бюджета - немного. Для Матрон - много.

Если каждый, кто читает Матроны, поддержит нас 50 рублями в месяц, то сделает огромный вклад в возможность развития издания и появления новых актуальных и интересных материалов о жизни женщины в современном мире, семье, воспитании детей, творческой самореализации и духовных смыслах.

Об авторе

Искусствовед, специалист по византийской живописи, куратор выставочных проектов, основатель собственной галереи современного искусства. Больше всего люблю говорить и слушать об искусстве. Замужем, воспитываю двоих котов. http://arsslonga.blogspot.ru/